Жизнь продолжается! Стою это я на шаткой табуретке
с петлёй на шее и ощущаю всю её полноту!
Из
личных наблюдений автора
Не мыслю, не хочу менять судьбу свою!
Хоть ноги стёрты в кровь на жёлтенькой дороге…
Желаю лишь себе зависнуть на краю
И вечно падать вниз в небесные чертоги!
Пролог
«…И тьма над бездною…»
Дай бог памяти — откуда это?
Хотя уже не актуально… Узкая
полоска мутного света причинила боль. Лучше бы уж и не было… А ещё
звуки. Гулкие, тягучие, но вполне различимые и понятные.
— …уберите свою руку!
— Зачем? Здесь ей очень удобно и
тепло.
— Вы хотели только авторучку
взять из кармана!
— И что? Моя рука передумала.
— Уберите руку, доктор! Могут
войти и…
— Кто? И что они увидят?
Симпатичный молодой врач делает массаж красивой медсестре… Слегка
эротический.
— Ну вы скажете!
Да он тебе три короба наговорит и
горы золотые наобещает! Пока лапает. Этот самый «эротический
массаж» неустанно обсуждался девушками сначала в старших классах, а
потом и в институте. И спорщицы поделились на примерно равные
части. Одни стояли за «можно и желательно», другие категорически
отрицали подобное до белого платья, марша Мендельсона и золотых
колец.
Я не примыкала ни к тем, ни к
этим, и результат не замедлил сказаться: все знакомые девицы из
когорты «можно» выскочили замуж, некоторые по паре раз, а я
осталась одна и с «самым дорогим достоянием девушки». Не то чтобы
желающих освободить меня от этих оков не было совсем… Знаток
восточных единоборств, симпатичный и загадочным взором, однажды
потратил целый час на демонстрацию приёмов женского джиу-джитсу. В
кино пригласил, билеты на последний ряд взял. Но когда полез под
мою блузку, то обломался по полной… А с вывихнутым пальцем какое
кино? За что боролся…
Другой был куда лучше. Подающий
большие надежды химик, гордость факультета! Целыми днями
рассказывал мне о тонкостях разных реакций и простейших взрывчатых
смесях. Вот только прикоснуться боялся, хотя грудь глазами так и
ел… А потом я устала держать восхищённое выражение лица. Надо было,
конечно, изнасиловать его и женить на себе, но в те времена мне
мешали принципы. А ведь хорошая партия была!
Остальных дебилов-соискателей
можно не считать…
— Ой! Она глаза приоткрыла!
Уберите руку! Она же всё видит!
— Ерунда. Ничего она не видит. И
не слышит. Черепушку ей всерьёз перекосило. Профессор вообще в
недоумении — шишка есть, внутричерепной гематомы нет, а на
энцефалограмме полнейшая белиберда! Сегодня её в медикаментозную
кому загонят на недельку-другую. Может, и всплывёт потом…
Точно! По голове меня кто-то
шандарахнул под аркой, когда с работы домой возвращалась! И ведь
всё время оглядывалась. По привычке. И баллончик с газом наготове…
А тут посмотрела назад, шагнула — и темнота…
— Бедненькая! А как её зовут?
Зашуршала бумага, и довольно
приятный мужской голос насмешливо продекламировал:
— «Итак, она звалась Татьяна…
Грудь, ноги, попа — без изъяна…»
— Фу! Доктор! Разве так
можно?!
— Почему нет? Это же правда. Всё
у девушки на месте и в нужных объёмах, но мозг куда-то гулять ушёл.
Хотя, конечно же, это не Пушкин Александр Сергеевич. Он мыслил
другими категориями. А имя, Светочка, ты сама спросила…
Очень хотелось сказать, что я
хорошо слышу этих голубков, но почему-то слова в горле не
зародились. И пошевелить не могу ни рукой, ни ногой. Привязали они
меня, что ли? Или приклеили? Или прав шустрый докторишка и мой мозг
совсем того? Но тогда — чем я думаю?!
Ладно… Хотелось бы рассмотреть,
кто это воркует рядом со мной в стихотворной форме? По этому поводу
я где-то прочитала дельный совет: «Напрягите глаза…» А как их
напрячь можно, если они круглые?! Я на плакате видела. Там ещё и
хвостик был беленький… Но помогло! Мутная полоска света немного
расширилась и почти мгновенно выдала вполне удобоваримое
изображение. Белый потолок, стена с отделкой под дерево и эта
парочка в изножье кровати. Она старательно-тупо смотрит в какую-то
бумагу, а он резво ощупывает халатик на её груди. Всё ясно! Яркая
представительница когорты «можно»! Или из потерявших надежу, как я?
Нет. Слишком молоденькая.
