Просыпаться абсолютно не хотелось...Ночь выдалась тяжёлой и
муторной.
Поэтому прихватитъ немного так требуемого организму сна утром, было
особенно важно. Можно сказать жизненно необходимо.
Но из полусонного состояния меня как то ненавязчиво тянуло странное
несоответствие: Почему я лежу на чем то мягком ?
Где мой удобненький матрас, прямой, тугой и привычный? Где моё
лёгонькое одеяльце, под которым я привыкла спать, а не это, не
пойми что, придавливающее меня к кровати ?
И почему я не слышу, такого привычного, до оскомины, голубиного
воркования по утрам? Да и воздух не свежий, из приоткрытого окна, а
довольно таки тяжёлый, со странным, непонятным привкусием... Да в
чем дело то?
Откинув в сторону одеяло, по привычке глянула в сторону окна. Ну
да, предполагаемого, в предполагаемой... Не было там ни окна, ни
знакомого мне, родного и довольно таки простенького, дизайна.
Сердце бухнуло, встрепенулось, и заколотилось в сумасшедшем
ритме....Нееет! Да как же так то? Я же четко помню свой
предутренний поход в туалет , для маленьких девочек,
хотя я давным давно уже вышла из этого милого возраста...Но
постепенно к нему возвращаюсь, ха-ха...Годы не красят, чего уж
там.
Ошалело поморгала глазами, еще полусонными, и начала постепенно
переводить взгляд по кругу, центром которого была кровать, вернее-
кроватище.
Это что? Это вообще как? Да не заказывала я себе такого! Ни во сне
ни наяву! Блиин блинский! И что делать то теперь?
Комната, немаленьких таких размерчиков, была изумительной. Да да,
вот прямо до тошнотиков. Серебристо-розовые обои, с крупными
цветами, что пестрили перед глазами, заставляя непроизвольно
дёргаться моё правое веко.Розовый! Представьте себе, розовый,
покрытый лаком монструозный шкаф, на пять дверок, что занимал
довольно таки немало места по правую сторону от кровати. В
антикварном исполнении. Слева, огромный трельяж с тумбой, того же
цвета и исполнения. Напротив кровати, в изножьи, находилась
довольно таки немаленькая двухстворчатая дверь, и, боже ж ты мой!
тоже ярко розового цвета. Да что ж такое то! У них что, другой
краски не было чтоли ?
Свет лился из окна , которое находилось за изголовьем. Я решила
встать и спустила ноги с края кровати, и тут же занемела в
испуге....
Это не моё!!! Это вот ВСЁ не моё! Ни тоненькая длинная ночнушка до
пят, ни эти самые пятки, то есть ноги...Автоматом бросила взгляд на
руки...Всё, трындец!
Шок был таким ударно скорострельным , что я и мяу сказать не
успела, как отключилась. Вот так вот- чик и нету....
Выплывала я на этот раз из сонного тумана как то тяжело. Видно
хорошо так по мозгам приложило....
И не помнила, толи я сама так на кровать прилегла, толи меня на нее
уложили. Даа, делаа...
Дела, дела... Что делать то будем, Аксинья свет Ивановна. Да да,
меня так зовут. По прабабке назвали, Аксиния, а коротко, дома, меня
все Ксюшей называли...
Вот свезло так свезло на старости лет. Бабушка-пенсионерка в теле
ребёнка. Ну да, ребёнка, на вид то , если по телу прикинуть, мне
лет четырнадцать- пятнадцать.
Вот бы ещё сил набраться , да до зеркала добрести, тогда точно буду
знать.
Но видно не судьба...За двустворчатыми дверями послышался
неясный шум и они начали раскрываться. Я, как и прописано в
книжках, прикинулась сонной и немощной, то есть сплю я,
сплю...
- Сюда пожалуйте, лир Мопьерж, сюда.
Голос был женский, вежливо почтительный.Определить возраст, просто
по голосу, я затруднялась.
Мягкое покрытие спальни скрадывало звуки шагов, но лёгкую одышку и
покашливание скрытъ невозможно.Мужской голос приближаясь,
произнёс
