– Как это – ты задерживаешься? – у меня все упало внутри. – Ника, мне через час нужно быть на приеме, ты понимаешь это?
– А я не знала, что мне на сегодня поставят этот промежуточный зачет! – голос сестры в трубке тоже звучал сердито. – Нам сообщили об этом сегодня в семь утра. Я освобожусь где-то к часу.
– И что же мне делать? – Я растерянно глянула на дочку, которая сидела на диване и с открытым ртом смотрела «Три кота» по телевизору.
– Не знаю, Крис… Придумай что-нибудь! Это же твоя дочь! Отпросись с работы! А я к часу постараюсь быть.
Вероника была права. Это моя дочь, и я должна как-то выкрутиться из этого форс-мажора сама. Вот только отпроситься с работы я никак не могла. У меня два часа приема в консультации, а в двенадцать плановое кесарево. Остается одно…
– Хорошо, тогда подъезжай прямо в роддом, – решилась я.
– Ты возьмешь Соньку с собой? – удивилась Ника.
– А что мне еще остается делать? – Я тяжело вздохнула. – Пристрою ее где-нибудь до часа.
– Только на роды ее не бери, – хмыкнула сестра.
– Да ну тебя, – усмехнулась я. – Ты, главное, не опаздывай.
– Постараюсь, – пообещала сестра и отключилась.
– Ну что, Сонь, – я посмотрела на дочку, – поедем ко мне на работу?
– Да! – Та радостно подскочила на месте. Ее глазенки загорелись в предвкушении. – А тетя Ника где?
– Она заберет тебя попозже, и вы пойдете в парк, как и собирались, – заверила ее я.
– Ур-р-ра! – Соня звонко засмеялась.
– Тогда иди быстренько одевайся, а я пока вызову такси, иначе мы опоздаем. – Я подтолкнула ее к шкафу. – Бери свой комбинезон, любую футболку и не забудь носочки…
В свои пять лет дочка была вполне самостоятельной, поэтому я оставила ее одеваться одну, а сама занялась такси.
Через двадцать минут мы уже мчались по городу на пути в роддом, где я работала акушером-гинекологом.
– Веди себя тихо, как мышка, хорошо? – предупредила я Соню, когда мы уже ехали в лифте на шестой этаж, где находилось мое отделение патологии.
Дочка серьезно кивнула, а потом спросила громким шепотом:
– А ты мне ребеночков маленьких покажешь?
– Не ребеночков, а деток, – поправила я ее, пряча улыбку. – Посмотрим. Если будешь себя хорошо вести, то покажу.
Соня снова энергично закивала.
– И кто тут у нас такой? – воскликнула медсестра Мила, выглядывая из-за своей стойки сестринского поста. Она улыбалась.
Соня, засмущавшись, спряталась за меня.
– У меня ЧП, – быстро пояснила я, – надо несколько часов перекантоваться, пока Ника не приедет. Евгения Александровна здесь?
– Да, в ординаторской, – ответила Мила. – Только, Кристина Станиславовна, у нас тут тоже своего рода ЧП, – она понизила голос. – Явился наконец новый завотделением.
– Радинский? – с надеждой предположила я. С Петром Андреевичем мы бы точно сработались.
– Нет, новый. Молодой. Я еще даже фамилии его не знаю. Пролетел тут такой деловой, сделал мне замечание, что бейджа нет. А кто его у нас носит-то? У нас отродясь их не было! Так что вы поосторожнее. – Мила взглядом показала на Соню. – Посторонних-то у нас нельзя… Еще вдруг увидит, проблемы будут…
Я мысленно чертыхнулась. Ну что сегодня за день?
– Спасибо, что предупредила, – кивнула я и направилась в сестринскую.
– Да, и он просил передать всем, что сегодня в два собрание, – крикнул Мила мне вслед. – Будет знакомиться.
Час от часу не легче!
Евгения Стратова, как и я, акушер-гинеколог и по совместительству моя лучшая подруга, сидела за столом и что-то писала в карточках пациенток.
– Привет. – Она оторвалась от своих бумаг и с удивлением посмотрела на нас с дочкой.
– Женя! – Соня тут же с радостью подбежала к ней, и подруга обняла ее в ответ.
– Каким судьбами вы в такой компании? – спросила она.
– Тамара Васильевна отпросилась к родне на несколько дней, а Нике сегодня внезапно с утра какой-то зачет поставили. В начале семестра! – вздохнула я. – Ну а в садике карантин, ты же знаешь. В общем, до обеда мы без няни. Вот, пришлось взять сюда… Правда, ума не приложу, куда ее пристроить. У меня же прием через пятнадцать минут.
