– Ты знаешь, что такое кровная месть?
– Нет. У нас это не принято.
– А у нас – принято. Эта женщина убила моего брата. Она и меня убила – своими писульками. Давно убила, не вчера...
– Ты уверен? Никто не смог подтвердить, что она причастна.
– Артур не мог утонуть. Это она – и ее любовник.
– Тогда почему она до сих пор жива?
– Потому что так нужно.
Черноволосый мужчина сощурил глаза и сжал в кулак правую руку. На безымянном пальце блеснуло кольцо. Собеседник явно удивился. Перехватив этот взгляд, тот, кого называли Костей, чуть скривил в ухмылке тонкие губы:
– Что смотришь? Да, обручальное. Не думал, что так случится в жизни. Люблю ее, суку, до пелены в глазах. Три раза пытался убить – нет, не могу. Все понимаю – долг, семья, месть – а не могу.
Его собеседник только пожал плечами – ему было не совсем понятно, как такое может произойти и как можно простить то, что сделала эта женщина. Любить – после предательства? И какой же должна быть женщина, чтобы уважаемый человек был готов переступить через законы своего рода?
– Ты меня удивляешь, Костя-джан. Серьезный, солидный человек – и тебя баба за нос водит?
Костя грозно посмотрел на него и встал:
– Не твоего ума дело. Она моя жена. И я верну ее, клянусь честью. Но сперва все припомню. Недолго осталось. Знаешь, что самое сладкое в мести? Увидеть испуг в глазах, предсмертный животный ужас – и оставить жить.
* * *
«Чертовы девки. Когда я научусь не обращать на них внимания? Когда перестану бросать все и ехать-лететь-бежать им на помощь, сломя голову?»
Дорога в Прованс навевала тоску. Нет, виной тому не пейзажи, не погода – с этим как раз все обстояло отлично. Причина была проста и обыденна – женщины. Две женщины, которых он любил.
Так сложилось, что сидевший в вагоне поезда мужчина имел отвратительную привычку выбирать объектом вожделения женщин с тяжелым характером, непростой судьбой и зачастую далекой от модельных стандартов внешностью. А сейчас их было сразу две. Одна – бывшая жена, с которой Алекс – так его звали – не жил уже много лет, но при этом умудрялся постоянно быть в курсе всего происходившего в ее жизни. Вторая... вот тут сложнее. Эта девица не желала подчиняться никаким правилам, не собиралась прислушиваться к чьему бы то ни было мнению, и вообще оказалась слишком неправильной. Что, разумеется, только подстегнуло интерес Алекса. Да и сошлось все как нельзя удачно – они подруги. Хотя, разумеется, именно это вносило определенную сложность.
Алекс поправил тонкий черно-белый клетчатый шарф, с которым практически не расставался, сделав его частью своего весьма неоднозначного облика, чуть пошевелился, меняя позу, и взял со столика газету. На последней полосе красовалась фотография молодой женщины, сидевшей в плетеном кресле на просторной террасе загородного дома, и краткая заметка о новом романе Мэри Кавалье. Мадам Кавалье, как следовало из сухих строчек, осчастливила читающую детективные романы общественность новой душераздирающей историей о некоем Алексе – киллере и вообще мистическом персонаже. В некоторых описаниях вполне отчетливо угадывался он сам...
– Чертова безмозглая девка, – пробурчал Алекс вполголоса, раздраженно отбрасывая газету. – Нужно выйти на ближайшей станции и посмотреть в лавке – вдруг уже можно купить.
Ровно через полчаса, размяв ноги на перроне небольшой станции тихого предгорного городка, он вошел в лавку, торговавшую всякой всячиной, необходимой в поездках, и в том числе книгами в мягкой обложке. Имя Мэри моментально привлекло его взгляд – да и выделенно было будто специально кроваво-красным на черно-белом фоне. Усмехнувшись, Алекс взял книгу.
– Интересуетесь, мсье? – моментально возникла за его спиной молодая полная девушка в фирменном фартуке-накидке. – Это очень хорошая книга, я читала все, что мадам Кавалье писала раньше. Так могу сказать ответственно, мсье, – вы не пожалеете.
