Прошлое мертво, как разбитая граммофонная пластинка.
Погоня за прошлым — неблагодарное занятие, и если вы хотите
убедиться в этом, поезжайте на места ваших былых
боев.
Хемингуэй Э.
Моя тётушка Люси Уотерсон умудрилась
поселиться в самом маленьком городке Бельгии — Дюрбуи. Её муж — Чак
Уотерсон, пусть Господь упокоит его душу, был человеком довольно
странным, чего нельзя не сказать и о его жене. Они страх как
увлекались средневековыми замками и обычаями, из-за чего и выбрали
этот дивный городок.
«В XII–XIV веках он принадлежал
графам Люксембургским и являлся важным оборонительным сооружением
приграничных территорий графства», — говорил дядя о замке в
Дюрбуи.
С одной стороны, слушать их рассказы
и легенды — одно удовольствие, но, с другой, когда одну и ту же
историю ты слышишь по три раза на дню, это становится невыносимым.
Единственное место, где я могу скрыться от назойливой тётушки —
лес. Как ни странно, после авиакатастрофы, в которой погибли мои
папа и мама, я стала приходить в это прекрасное место всё чаще и
чаще.
В день, когда я ожидала приезда
родителей, мне сообщили, что самолёт разбился неподалеку от
аэропорта. Тогда, как бы тётушка ни пыталась меня успокоить, я
находилась в ступоре и весь день заливалась слезами, терзая свою
душу. Мне казалось, что в их гибели виновата только я, ведь если бы
у меня не было каникул, родители бы не отправили меня в этот
проклятый городок и не поехали бы забирать меня отсюда в конце
августа.
После похорон я сама вела себя как
мертвец. Ходила подавленной, бледной и, естественно мне, молчала,
не говоря уже о слезах. Перед моими глазами всё чаще возникал образ
плит над надгробьем родителей и надписи «Мия и Уильям Бронте» с
годами жизни.
В тот вечер я не хотела идти в
поместье Уотерсонов и поэтому начала просто блуждать по городку. Я
не рассматривала ни достопримечательности, которые были на каждом
шагу, ни дома, ни парки, которые были невероятно красивыми, я
просто шла…
Вот так я очутилась в лесу. Солнце
уже давно село за горизонт, а я даже не пыталась вернуться в уже
так называемый мой новый дом. Сумерки стали видны отчётливей, а
деревья и мелкие ямы, из-за которых я всё чаще спотыкалась, были
всё меньше и меньше заметны. Неудивительно, что я упала.
Подо мной шелестела опавшая листва,
земля была сырая, а воздух вокруг меня становился ещё более
холодным. Я сидела на коленях, проводя руками по земле, отчего они
стали грязными. Где-то выли волки, и эти страшные звуки становились
всё громче и громче, пока я не поняла, что стая серой твари стояла
передо мной.
Я мигом вскочила, со страхом глядя в
чёрные глаза опасности. Но к моему собственному удивлению, мне было
всё равно, загрызут меня эти дикие животные или нет. Мои родители
мертвы, так почему бы и мне не пойти по их пути?
Последние слёзы скатились по моим
щекам, но я не спешила их вытирать. Просто стояла, не шевелясь, и
даже не заметила, как сжала руки в кулаки.
Волк, стоящий впереди всех,
наверное, это вожак стаи, подошёл ко мне ближе, но не рычал и не
выл как раньше — просто смотрел. Дальше произошло невероятное. Он
опустил свою морду вниз, будто кланялся, после чего остальные волки
повторили за ним. Я открыла рот, но не произнесла ни слова. Стая
диких животных убежала в противоположную сторону леса, где,
по-моему, находился ручей.
Не прошло и секунды, как я помчалась
домой, при этом слегка заблудившись по дороге. Как только я нашла
нужный дом, Люси встретила меня с распростёртыми объятиями. Её
зелёные глаза были такими же красными, как и мои, ведь она
проплакала немало часов.
