— Леди Цицелия ван дер Браас?
Я удивленно обернулась.
— Согласно статье тридцать третьей
уложения «О нематериальных сущностях» ваше пребывание в замке
Лиханштайн является незаконным, — сухим официальным тоном сообщил
мне симпатичный молодой человек в строгом черном костюме. После
чего достал из саквояжа помятую бумажку с большой круглой печатью и
так же сухо добавил: — Решением Королевского суда от тринадцатого
числа сего месяца я уполномочен провести процедуру вашего
развоплощения. Вы готовы оставить этот мир со спокойной душой и
чистой совестью?
— Что? — вздрогнула я, отлетая от
окна, за которым медленно кружились хлопья пушистого снега,
постепенно укрывая белым саваном омертвевший сад. — Вы тоже хотите
меня убить?!
В погруженной во мрак библиотеке на
мгновение стало светло, как днем. Покрытые толстым слоем пыли полки
задрожали. По полу пробежала легкая дрожь. А невесть откуда
взявшийся в моем доме незнакомец ощутимо напрягся, когда я
разгневанной фурией пронеслась через все помещение и зависла над
его головой.
— Кто вы?! И как посмели явиться
сюда без приглашения?!
— Мое имя Лей де Шо, леди Браас.
Отдел магического надзора, — спокойно произнес он, бесстрашно глядя
мне в лицо. — Должен сообщить, что с сегодняшнего дня замок вам
больше не принадлежит. Этим утром Королевское Бюро Расследований
официально признало вашу смерть естественной, в связи с чем дело
было закрыто, а имущественные права отошли вашим ближайшим
родственникам. Обычно закон не запрещает духам находиться рядом с
близкими. Однако, создав угрозу для их жизни и послужив
препятствием для посещения фамильного замка, вы нарушили статью
восемьдесят вторую закона «О правах наследования». И одновременно
попали под действие уложения «О нематериальных сущностях», согласно
которому вас отнесли к неуправляемым и потенциально опасным
сущностям, подлежащим развоплощению.
Я скрипнула зубами.
Это я неуправляемая?!
Да как он смеет! И о каких
родственниках вообще говорит?! Может, после смерти у меня и
появились пробелы в памяти, но неужто я обязана терпеть присутствие
какого-то лысого урода, который трижды пытался изгнать меня из
собственного дома?! Или двух придурков-магов, что нарисовали в
холле пентаграмму, от которой у меня испортилась кожа, а платье
стало похожим на решето? Может, я должна была с распростертыми
объятиями встретить группу идиотов, забравшихся сюда прошлой ночью
и настойчиво желавших продолбить дыру в подвал?!
Не скрою, мне было очень приятно
обрушить на них расставленные в коридоре чучела. Пентаграмму с пола
чудом удалось стереть, а гнусного старикашку я и вовсе обдала
кипятком из своевременно взорвавшейся трубы. Правда, система
отопления после этого испортилась, и в замке резко похолодало — все
же зима на дворе, но призраку мороз повредить не может.
— Леди Цицелия, вы меня слышите? —
настороженно спросил парень. — Вы согласны с приговором или будете
сопротивляться?
Я сцедила сквозь зубы страшное
проклятие.
— Как вы собираетесь это сделать?
Надеюсь, не заклинанием?
— Мы подозреваем, что на вас оно не
подействует, — тонко улыбнулся гость. А затем порылся в кармане
пиджака и выудил оттуда массивный перстень-печатку с крупным
рубином посередине. — В данный момент ваш дух привязан к этому
предмету. И как только он покинет пределы замка, вы больше не
сможете здесь находиться.
Едва взглянув на печатку, я поняла,
что парень нашел мое слабое место: камень в перстне тускло
светился, и от него тянулась алая ниточка, похожая на слабо
пульсирующую пуповину. Правда, крепилась она не к моему животу, а
постепенно истаивала где-то в районе босых пяток. Но я ни на миг не
усомнилась, что, как только эта привязка исчезнет, больше меня в
замке ничто удерживать не будет.
