Продолжать движение становилось все
сложнее.
Легкий прохладный ветерок вился
вокруг меня, тихонько шептал, подсказывал... Советовал задержаться,
еще раз все обдумать... А то и окончательно выбросить из головы
глупые мысли... Вернуться под надежную защиту родных стен, забыть
это утро, словно страшный сон...
Что самое неприятное, уговаривал меня
не он один.
Кружащиеся над головой птицы внушали
неясную тревогу, тяжелые иссиня-черные тучи навевали печальные
мысли, пустынные улицы мрачного городка скалились на меня темными
проемами окон и подъездов...
Где-то за углом зловещим лаем
заливалась собака. Делая тем самым унылую осеннюю картину
по-настоящему цельной и завершенной.
В душу противным липким туманом сама
собой начинала просачиваться беспросветная тоска.
Наверное, если бы все зависело только
от меня, то этот путь так никогда и не был бы пройден. Нашлись бы
причины для того, чтобы повернуть назад, снова ощутить уют теплого
дома...
Но сегодня мне приходилось идти
вперед по воле высших сил. И, к сожалению, противиться их зову не
получалось никак.
Осторожно свернув за угол очередного
дома, я зябко поежился от неожиданного порыва ветра и остановился,
обреченно рассматривая открывшееся впереди зрелище.
– Че стесняешься, боец, проходи, –
офицер, устроивший перекур рядом со входом в военкомат, метко
бросил бычок в урну, приглашающе мотнул головой и скрылся за
обшарпанной дверью с нарисованной на ней красной звездой.
Я вздохнул и последовал за ним.
Восемнадцатый день рождения наступил
как-то неожиданно. Подарок в виде повестки появился в нашем
почтовом ящике тоже не очень вовремя. А вернуть его отправителю,
учитывая имеющиеся у меня на руках ресурсы, было невозможно.
Никак.
Зайдя внутрь неприветливого здания, я
разделся, получил на руки личное дело и принялся бродить по
кабинетам с врачами. В печальном обществе других таких же
бедолаг.
– Головой об асфальт в детстве бился?
Нет? Годен.
– Ш и Б видишь? Молодец! Годен!
– Поверь, даже если бы у тебя было
плоскостопие, то ты все равно был бы годен, парень...
Долгий и нудный медосмотр, по большей
части состоявший из бесцельной толкотни в узких коридорах,
закончился довольно неожиданно – снятием с моих мозгов
энцефалограммы.
Пришлось посидеть в кресле и
потерпеть, пока закрепленные на голове датчики собирали
информацию.
– Неплохо, неплохо, – пробормотал
незнакомый мне седобородый врач, пялясь в экран компьютера. – А
давайте-ка, Александр, мы вас еще и на МРТ отправим... Для полной
уверенности, так сказать.
Из-за этой чертовой томографии мне
пришлось одеваться и доказывать дежурному, что ухожу я
действительно для продолжения осмотра, а не ради незаметного побега
к русско-монгольской границе и дальнейшего акта преступной
эмиграции.
Доказывать пришлось долго. Помогло в
итоге только официальное направление, за которым, правда, пришлось
возвращаться к доктору в кабинет.
Слава богу, сама процедура
проводилась в соседнем с военкоматом госпитале и оказалась на
удивление быстрой.
– Иди, мы результаты уже
переслали.
Я потащился обратно, размышляя над
тем, что же они там пытаются обнаружить в моих мозгах. Лучше бы ДНК
проверили – вдруг перед ними внебрачный сын какого-нибудь
олигарха...
Здание со звездой пустело на глазах.
Практически все призывники уже ушли, врачи и офицеры тоже как-то
незаметно рассасывались – закрывая кабинеты, прощаясь с дежурным и
кидая на мою одинокую фигуру редкие любопытные взгляды.
Что за хрень здесь вообще
творится?
– Александр Сергеевич? – выглянул из
кабинета военкома тот самый врач, который только что отправил меня
в госпиталь. – Проходите, мы вас ждем.
Ждут они меня... Я поднялся с
табуретки, зашел в комнату и, поздоровавшись, осторожно присел на
жесткий неудобный стул.
