Il passato non ritorna

Ветер трепал мои волосы, залепляя глаза всклоченной каштановой паутиной. 

Ветер был соленым и холодным.

Горло моментально пересохло и мне приходилось вбирать в себя воздух саднящими глотками, больно раздирающими гортань.

Судорожно.

Будто уже захлебываясь. 
Зажмурив глаза, я подошла к самому краю утеса, слыша беснующуюся внизу бездну. Волны с грохотом врезались в скалы, разбиваясь во влажную взвесь, оседая на острых камнях клочьями белой пены.
Многовековые сосны за моей спиной натужно и протяжно скрипели, не желая гнуться под резкими порывами муссона.
Стихия буйствовала. Жила.
А я?
Холодные пальцы сжались в кулаки. Больно, до хруста.
«Теперь это будет с тобой всегда, Белла» - Кто это сказал? 
Неважно.
ЭТО действительно будет со мной всегда, несмотря на то, насколько долгую жизнь уготовила мне моя нелепая Судьба.
Но я могу все изменить…
Или нет?
А вдруг и там – за порогом смерти ЭТО останется со мной?
Навечно? Навсегда… 
Тьма.
Поглотила все вокруг.

- Белла! – Я подняла глаза на Чарли просто потому, что его громкий голос был чересчур сильным раздражителем. Но, к моему удивлению в его усталых глазах плескался вовсе не гнев, которым были пропитаны слова, а страх. Настоящий испуг так не свойственный шерифу Свону. Откуда он там? Неужели…
- Я так больше не могу! – голос Чарли сорвался на сиплый шепот, от которого я вздрогнула: «Нет, Боже – НЕТ! Ну, что ЕЩЕ случилось?» 
Хотя… что бы ни случилось, хуже мне уже не станет…. Мне точно нет, а вот… - я взглянула на отца, будто видела того впервые - болезненная отрешенность сквозившая во всем облике Чарли, вдруг всколыхнула во мне щемящую жалость к нему. Он был измучен. Или болен? «Конечно, тебе же наплевать на всех вокруг, Изабелла Свон!» - запоздалое раскаяние шевельнулось в душе холодной змеей, сворачиваясь в толстые скользкие кольца, отчего меня снова замутило. 
Чарли молчал и тяжело дышал. Эта тягостная тишина начинала мерзко пульсировать в висках. Я обхватила себя руками, до боли впиваясь ногтями в ребра – это уже вошло в привычку, и заходила по комнате взад-вперед, как сломанный маятник… «Дура! Чертова дура!» … Гостиная была истоптана мною за эти месяцы уже вдоль и поперек, а шаги все не прекращались… когда же наконец я упаду? И сдохну?
- Ты уезжаешь к матери. В Джексонвилл!
- Нет! – Неужели он не понимает? Я не могу уехать… Не могу…
- Ты отвлечешься, заведешь себе новых друзей. - Мне хотелось кричать. Бить кулаками в стены. Закатить истерику, обвиняя Чарли в предательстве. В том, что он как и все остальные, готов отвернуться от меня. Чем я им всем не угодила? За что???.. Но закусив губу, я сдержалась. Чарли не желал просто от меня отделаться – вовсе нет. Он искренне заботится обо мне. Любит. Это очевидно, но мое вывернутое наизнанку, растоптанное сердце просило только об одном – «Добейте меня!» 
- Меня старые вполне устраивали, – еле слышно выдавила я из себя.
- Они не вернутся. – Хотя нет. Похоже, Чарли все понимает. - Белла я бессилен… может Рене… - он обреченно развел руками.
- Я знаю, – поспешно согласилась я. – Это… Это ужасно. Папа… Я обещаю… Я исправлюсь…
- Белла, ты… просто не живая! Я не могу это видеть! – Он прав. Наверное, это зрелище не для слабонервных. Я и сама не могу смотреть на свое отражение в зеркале. Ненавижу. 
Эти пульсирующие черные зрачки – расширяющиеся до предела, сжимающиеся и застывающие в немом ужасе. Прошло четыре месяца, а выражение этих чертовых глаз так и не поменялось. Я зажмуриваюсь из всех сил – пока не сведет скулы, и тут же зажимаю ладонями уши, потому что слышу… я постоянно слышу… слова. Те самые.