Император улетел, а праздник продолжался.
К нам с Кирой подошел Тишин. В левой руке он держал пузатый бокал с жидкостью светло-янтарного цвета.
– Никита Васильевич, можно вас на минутку? У меня к вам серьезный разговор.
Павел Лаврентьевич учтиво поклонился Кире.
– Кира Андреевна, вы позволите мне увести Никиту Васильевича на несколько минут?
– Конечно, Павел Лаврентьевич, – улыбнулась Кира.
– А что это у вас в бокале? – заинтересовался я. – На коньяк не похоже.
– Это наш местный кальвадос, – улыбнулся Тишин. – Его делает священник нашего Холмского прихода, отец Иннокентий. Мы с ним давние приятели, когда-то учились вместе. Вот он и презентует мне иногда бутылочку-другую. Хотите попробовать?
– Разумеется, – кивнул я.
Тишин отыскал на длинном столе бутылку темного стекла с длинным горлышком и наполнил мой бокал.
– Мы можем прогуляться по саду? – спросил он. – Подальше от музыки?
Мы неторопливо пошли по тропинке. Поднеся бокал к губам, я сделал глоток. Кальвадос оказался обжигающе-крепким, но приятным на вкус – с заметным яблочным запахом.
– Не хуже, чем во Франции, – одобрительно сказал я.
– Лучше, – поддержал Тишин. – Отец Иннокентий обладает магическим даром Природы. В своей аномалии он выращивает особые сорта яблонь.
– В своей аномалии? – заинтересовался я.
– Да, – с улыбкой кивнул Тишин. – У него крохотное поместье к востоку от Холмска, и всего одна аномалия. Но отцу Иннокентию хватает.
– Похвальная скромность, – кивнул я. – Так о чем ты хотел поговорить, Павел Лаврентьевич?
– Я хочу обсудить с вами предстоящий губернаторский бал, – сказал Тишин. – Пора начинать подготовку.
– Что еще за бал? – удивился я. – Впервые слышу.
– Это одна из традиций, Никита Васильевич. Принято, что губернатор врем от времени дает балы, на которые съезжается все дворянство губернии. А у вас и повод соответствующий – вступление в должность.
– Мне куда больше нравится вступить в должность в рабочем порядке, – откровенно сказал я.
– Пока вы просто исполняли обязанности, это было возможно, – кивнул Тишин. – Но теперь вы полновластный губернатор. И все дворяне Новгородской губернии ждут, что вы устроите официальный прием.
– Так прием или бал? – уточнил я. – Что-то ты меня запутал, Павел Лаврентьевич.
– И то, и другое, – кивнул Тишин. – Сначала прием, а после – бал с танцами, шампанским и фуршетом. Поймите, это не просто традиция. В некотором роде, вы теперь – предводитель губернского дворянства. При этом, о вас ходят самые невероятные слухи! За короткое время вы стали самой настоящей легендой Империи. Представляете, как все хотят с вами познакомиться?
– Представляю, – усмехнулся я.
И сделал еще глоток кальвадоса. Напиток был чертовски хорош.
– Кроме того, все дамы жаждут быть представленными вашей очаровательной супруге, – улыбнулся Тишин.
– А где вы предлагаете устроить бал? – спросил я. – В моем поместье вряд ли поместятся все желающие. Кроме того, я решительно против того, чтобы по моему дому слонялись незнакомые мне люди – пусть даже и дворяне моей губернии.
Я возражал больше для порядка. В целом, идея Тишина мне нравилась. Это был удобный способ разом увидеть всех владельцев магических аномалий и понять – чего ожидать от каждого.
А такое понимание здорово упрощало дело.
– Об этом не беспокойтесь, Никита Васильевич, – сказал Тишин. – Для приема и бала отлично подойдет большой зал Дворянского собрания в Новгороде. Нужно только его украсить и пригласить поваров.
– Сколько времени и денег вам потребуется? – поинтересовался я.
– Думаю, что за две недели управлюсь, – улыбнулся Тишин. – На самом деле быстрее. Но в таком важном мероприятии торопиться ни к чему. Заранее дадим объявление о приеме. Пусть новость разлетится по всей губернии. Ее обсудят во всех гостиных и салонах. А мы тем временем без спешки подготовим мероприятие. Кстати, в столичных газетах тоже нужно будет дать объявление. Многие столичные аристократы владеют поместьями в нашей губернии. Взять хотя бы вашего друга Григория Барятинского. Уверен, многие из них тоже захотят присутствовать.
