Возраст необязательно означает зрелость – так думает Коэндзи Сидзука, которой в этом году исполнилось восемьдесят лет.
Пожилые люди, как правило, смотрят на молодежь свысока и пускаются в длинные истории о прошлом, что бы их при этом ни спросили. Не имея будущего, старикам только и остается, что говорить о нем, но сами они либо этого не замечают, либо просто делают вид.
– Верховный судья в том деле был когда-то моим подчиненным. Теперь, правда, мы поменялись ролями, и я оказался на стороне защиты, но, наверное, это то, что называют разницей в силе. Даже с места судьи он украдкой поглядывал на меня, следя за моей реакцией.
Например, человек, напыщенно хвастающийся перед Сидзукой, – отставной судья, сменивший профессию на адвоката после выхода на пенсию. Слушать, как он бахвалится прежними заслугами, невыносимо.
Когда кто-то, не будучи другом, рассказывает такие истории, обычно это говорит о большом желании покрасоваться, а не о сдержанности. А несдержанные пожилые люди – настоящая обуза.
Поэтому Сидзука решает немного поддеть его.
– Так вы выиграли тот процесс? – спрашивает она, и лицо бывшего судьи тут же кривится от недовольства.
– Нет. Это было уголовное заседание. Уровень обвинения достиг почти ста процентов, так что суть защиты заключалась не в том, чтобы выиграть или проиграть, а в том, как именно проиграть.
Сидзука едва не хмурится. Ради кого, в конце концов, сражается этот отставной судья? Хотя раньше она и принадлежала к юридической среде, сейчас Сидзука стыдится быть на том же поле. А мысль о том, что вскоре ей придется стоять с этим человеком на одной сцене, только сильнее удручает.
Прошло уже шестнадцать лет с тех пор, как Сидзука ушла в отставку с поста в Токийском Верховном суде. Некоторые коллеги предлагали ей стать адвокатом, однако ее муж уже давно скончался, и, хотя иногда она навещает дочь с зятем и помогает им присматривать за детьми, в целом она ведет беззаботную одинокую жизнь. Она ушла в отставку за год до пенсии, но накоплений и пенсионных выплат хватает, чтобы спокойно жить одной. Многолетняя работа в юридической сфере истощила ее и морально, и физически, поэтому она решила взять перерыв.
Однако мир не оставил Сидзуку в покое. Как бы то ни было, она двадцатая женщина-судья в Японии, что обеспечило ей определенную известность и уважение. Приглашения стать профессором в юридических университетах приходили одно за другим. Сидзука не возражала быть наставницей для нового поколения, откликалась на просьбы. И прежде чем она успела осознать это, чтение лекций на юридических факультетах и проведение докладов, можно сказать, стали ее новой профессией.
Конечно, временное преподавание или чтение лекций нельзя назвать постоянной работой, но если заниматься чем-то шестнадцать лет, то оно становится частью жизни. К тому же Сидзука чувствует себя обязанной воспитывать новое поколение и широко освещать правовые вопросы.
Именно поэтому ее пригласили выступить сегодня с лекцией в честь пятидесятилетия основания юридического факультета Нагойского университета. Она привыкла к выступлениям, но ожидала, что в зале будут присутствовать не только студенты. Впрочем, это единственное, что ее беспокоило.
* * *
– Как я уже говорила, с момента принятия закона о несовершеннолетних в тысяча девятьсот сорок восьмом году[1] уровень преступности среди несовершеннолетних остается прежним. В последнее время такие преступления привлекли внимание СМИ. Это главным образом связано с жестокостью этих преступлений, а не с фактическим ростом количества инцидентов. Если говорить о процентах от общего количества преступлений, случаев скорее становится меньше.
