Багровый папоротник ΙΙ. Война цветов

Блаженно прикрываю глаза, наслаждаясь горячими потоками воды, стекающими по телу. Кровь, грязь, все смывается, оставляя бурые разводы на ванне.

Вспышка.

Появляются по очереди лица учёных. Сначала Энди смотрит с упрёком, показывая на простреленную ногу.

— Это ты виновата!

Затем Зои в разорванной одежде и с широкими порезами от зубов, указывает на кровоточащую рану в животе, откуда выпадают внутренности.

— Это из-за тебя! Зачем ты стреляла в него? — голос дрожит от неприкрытой ненависти.

Джонатан выползает из тумана. Конечности вывернуты в разные стороны, а кости торчат.

— Ты смотрела, как меня убивают. Не вмешалась, а теперь все мы здесь. Мучаемся каждый день!

Вскрикиваю, захлебываясь водой и слезами. Сползаю по холодной плитке в ванну и обхватываю голову, пытаясь заглушить голоса.

— Я не хотела этого, — бормочу, раскачиваясь туда-сюда. — Не хотела!

— Не имеет значения, Рокси. — Марго, абсолютно нагая, садится рядом и кладет руку на плечо. — Мы умерли там.

— А ты здесь, наслаждаешься жизнью. — Фобос отодвигает шторку и взирается сверху вниз. С одежды капает кровь, которая смешивается с горячими струйками и клубится рядом с моими ступнями. — Я потерял брата. Мать теперь рыдает над пустыми могилами. Несправедливо.

— Пожалуйста, — взмаливаюсь, прося прекратить. — Хватит!

Свет мигает. Из слива поднимается густая вязкая субстанция багрового цвета. Быстро заполняет ванную и переливается через края, оседая на кафеле уродливой лужей. Я по горло в крови, которая пузырится, пенится, попадая в глаза и заливаясь в рот. Начинает потряхивать от рвотных позывов, желудок скручивается в тугой узел, норовя вылезти по пищеводу наружу.

— Теперь это твой крест, подруга. — Присцилла нежно поправляет мне волосы. Пальцами приподнимает подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. — Мы тоже хотели жить.

Надрывно кричу и подскакиваю на кровати, запутываясь в одеяле. Безудержные рыдания перекрывают доступ к кислороду, и я в ужасе метаюсь по постели, прогоняя кошмар. Кайс притягивает к себе, накрывая руками.

— Чш-ш, это просто сон.

— Нет, это было! Было!

— Все прошло, маленькая, — шепчет на ухо, баюкая в объятиях. — Ты в безопасности. Я рядом.

Друзья приходят во снах каждую ночь с тех пор, как вернулись из лепрозория. Иногда по одному, а иногда, как сейчас, вместе. Но всякий раз это нестерпимо больно.

Прошёл месяц.

— Они не простят меня, — всхлипываю. — Никогда.

— Ты ни в чём не виновата перед ними, — Кайс ласково гладит по щеке. — Они это знают. Теперь прости себя сама.

— Не могу, — прикусываю губу, сдерживая очередной судорожный вздох. — Энди и Зои погибли из-за меня. Если бы не ранила ученого, он добрался до лепрозория, а Зои не кинулась его спасать. Я запустила цепочку смертей! — перевожу взгляд на Кайса. — Близнецы, Марго, Цилла – все пожертвовали собой ради нас, а я не хочу жить с этим. Я не просила себя спасать!

Феникс шумно втягивает воздух, подыскивая нужные слова. Мы говорим об одном и том же каждую ночь, и сценарий не меняется. Кайс прижимает меня к груди, укладывая подбородок на макушке. Слышу, как стучит сердце.

— Не нужно просить о спасении тех, кто тебя любит. Это само собой разумеющееся, и каждый поступил так, как чувствовал. Для учёных тоже не было никаких гарантий, даже если бы они попали в лепрозорий вместе с нами.

Секунду молчу, а потом поступаю как обычно. Сбегаю.

— Мне нужно на воздух.

Выбираюсь из объятий и спускаю ноги с постели на ледяной пол. Кожа тут же покрывается мурашками. Кайс не идёт следом, уже знает, как будет. Касанием включаю ночник, распугивая тени по углам. Натягиваю джинсы с чёрной водолазкой, нахожу носки в тумбочке, обуваюсь и прихватываю парку.

— Пойти с тобой? — все же спрашивает, заранее зная ответ.