Бальзам из сожалений

Детектив-событие

© Михайлова Е., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Алена считала себя в меру коммуникабельным человеком. Она охотно общалась с самыми разными людьми, хотя ее могли изумлять чьи-то размышления, ставить в тупик отсутствие связи хода мысли с выводами и непоколебимая уверенность в собственной правоте, которую легко опрокинуть с помощью общеизвестной информации. Но Алена никогда так не поступает: не продавливает свое мнение, не опровергает и, само собой, никого не обижает. Она прекрасно понимает, что люди чаще всего ищут не критика и даже не собеседника, а благодарного слушателя. Им нужен человек, согласный без сопротивления принять плотный ком их соображений, догадок и убеждений, что крепко застрял в мозгу, стал непосильной тяжестью, которую требуется на кого-то сбросить. Только так Алена понимает свою миссию собеседника. И когда кто-то хвалит ее за то, что «умеет слушать», она отвечает себе на свой же вопрос: почему? Почему умеет? Потому что Алену не раздражают люди с другой точкой зрения, даже если та никогда не приблизится к ее собственному мнению. Она просто принимает плоды чьего-то умственного напряжения или всхлипы зашкаливающих эмоций и делает выводы. К примеру: с этим на такую тему – больше никогда. Эту лучше мягко обходить, сославшись на занятость. Да, Алена оставляет за собой право щадить и себя. А вот тут имеет смысл задержаться на столько времени, сколько понадобится. Потому что этого человека терзает настоящая боль, нерешаемая проблема. Ему нужно дать выговориться. Другого способа помочь чаще всего и не существует.

В последние годы Алена иногда задумывается о том, почему знакомые люди, постоянные собеседники, по-прежнему говорят с ней только о себе и никогда не спрашивают у нее: а у тебя как? Тебе плохо? Нужна помощь?

Алена овдовела три года назад. Разумеется, все, кто ее знал, после похорон выразили свои соболезнования. И все. Тема была закрыта. Некоторые даже явно решили, что у нее теперь больше времени и желания вникать в чужие горести.

Алена, конечно, допускает вариант коллективной деликатности по отношению к ней и ее горю. Кому-то оно может казаться слишком сложным в качестве темы для обсуждения. И на самом деле у ее потери даже не пятьдесят, а сто пятьдесят оттенков черного. И оттенок номер один – это инстинктивный и страстный протест Алены против самой невинной попытки вторжения в ее закрытые границы. Видимо, это многим показалось очевидным. Тогда все в порядке. Алена по-прежнему коммуникабельна со всеми, кому нужна, а ей самой не требуется строго и бдительно бросаться на защиту неприкосновенности своей потери, боли и тайны.

Наверное, сейчас сутью тайны стала их с Владимиром любовь. Они прожили вместе всего пять лет. Это было непростое, неспокойное, иногда откровенно тяжелое время. Но они оба никогда не давали поводов для всеобщего обсуждения, ни с кем не говорили о своих проблемах. Только он знал, что Алена – его жизнь и судьба. Но это, к сожалению, не стало для него ни непрерывной эйфорией, ни даже поводом для умиротворения. Только она была уверена в его преданности, как и в том, что никогда раньше не встречала настолько умного и доброго человека. Такого привлекательного, притягательного для себя мужчину. Но и для нее их встреча и взаимная любовь не оказались полем, на котором растут лишь цветы радости. Все-таки чаще ее кожу до крови ранили острые шипы ядовитых растений. И Алена запирала свою душу на замок даже от Владимира. Ей казалось, что кровь тех отравленных ран может смешаться с ее слезами и выдать ее тайны. Это и сейчас самые болезненные откровения. Володя никогда не уйдет от нее совсем, не остынет пламя ее сожалений. Они иногда так похожи на обвинение и приговор самой себе.