***
Повозка покачивалась, все блестело от солнца: трава вдоль дороги, сама дорога, маленькие подвижные облака. Рядом сидела Вера, сияя солнечным золотом. Светлая, нежная, с застывшей кукольной улыбкой. Она сидела необычайно прямо, встряхивая белокурыми волосами, когда под колеса подворачивался камешек и вся поклажа слегка подскакивала, и смотрела вперед прекрасными стеклянными глазами. Март точно знал: она видела все.
Иногда Март оборачивался и через плечо смотрел на остальных. Они выглядывали из корзины, млели от яркого света. Глубина лесного океана пульсировала в шелесте, дышала, двигалась волнами. С новой волной веселый гул насекомых нарастал, прокатываясь, и отдаляясь, замирал. Марту так сладко захотелось спать; сон вместе с вместе с солнцем, бежавшим по листьям золотистой волной, подхватил его и, покачивая, понес куда-то. Он видел во сне любимую игру: снова расставил кубики зрительными рядами и положил полукруглую дощечку сцены на два плоских камня. Ему стало казаться, что он отправился в это путешествие один.
Тут в сон ворвалась гулкая тревожная нота: снилась Вера, лица и рук не видно, лишь ее золотистый затылок. Март смотрел на него, и в нем росло чувство тревоги, вытеснило сон, и он, неловко спрыгнув с телеги, окликнул ее. Вера вздрогнула и обернулась.
И тут что-то оглушительно просвистело над головой. Март подскочил в надежде поймать его, вытянул руку, но нет: оно промелькнуло и падает – и он не снаружи, не в стороне, а в самом центре этого падения.
Когда он проснулся, было все так же жарко, повозка не двигалась. Март перебрался во вкрадчивую мягкую тень большого дерева у дороги. Солнечный луч пробился сквозь листву и расположился на расставленных кубиках в первом ряду. "Первый зритель", – улыбнулся Март.
Он потянулся за корзиной с игрушками, но на прежнем месте ее не было. Взволнованно оглянувшись, увидел ее на земле неподалеку от места, где стояла телега, огромная, как во сне. Пожав плечами, Март двинулся к ней. Воздух кругом будто плавился, переливаясь и звеня от жары. Глаза застилал какой-то туман, идти было трудно. Пришлось остановиться и еще раз осмотреться. Кругом творились странные вещи: колесо телеги, рядом с которым он стоял, возвышалось над ним, как гора, а обычная трава покачивалась над головой и наклоняла к нему свои зеленые остроносые побеги. Корзина была пуста, коробка перевернулась и потеряла крышку. Она была совсем близко, белея в траве, и скоро Март подошел к ней. Крышка валялась поодаль, и вся компания рассыпалась по траве. В глазах защипало – он зажмурился и потряс головой.
Ближе всех к нему лежал Мак, плюшевый осел. Март бережно приподнял его и не узнал – тот смотрел на него абсолютно живыми любопытными глазами.
Глубоко вздохнув от изумления, он отпустил его и сел рядом. Остальных не надо было собирать с травы – они поднимались сами, неловко ворочая неподвижными прежде лапами. Наконец поднявшись, кто на четыре ноги, кто на две, они неумело зашагали навстречу друг другу.
Первым подал голос Мак. Голос был мягкий, и весело было смотреть, как шевелятся ворсинки на морде, когда он произносит слова.
Марио, серебряный барабанщик, тоже сказал свое "здравствуй". Голос был резковатый, но Марту он очень понравился. Вера сидела немного в стороне,
он подошел к ней. Она подала розовую гладкую ручку и улыбнулась. Март помог ей подняться и замер от восхищения: до чего хороша, в ярком красном платье с удивительными сияющими светлыми волосами.
Совершенно новый волшебный мир окружал его, и хочешь не хочешь он был его частью. «Увидеть его со всех сторон, рассмотреть получше», – подумал Март и побежал следом за желанием, торопясь ухватить его за загривок. Махнув рукой всем, кто сидел возле телеги: «Подождите, я скоро», он зашагал к реке.
