Бег на цыпочках по краю. Как быть, если жена и любовница стали подругами

Серия «Аллея»

© Издательство «РуДа», 2023

© А. В. Мальцев, текст, 2023

© В. В. Сушинцев, обложка, 2023

Он не считал себя гением растениеводства, тем более – цветоводом-любителем. Не ощущал никогда, не дано это ему, увольте.

Почему тогда, скажите на милость, уже несколько раз ему, доктору Илье Стерхову, снится один и тот же сон: как с цветущей фиалки облетает лепесток, потом еще и еще.

И так – пока все не облетят.

Сегодня он даже проснулся, сел на постели и обхватил голову руками. Кровать заскрипела, разбудив Лану. Вообще-то любовницу звали Светланой, но она обижалась, когда слышала свое «паспортное» имя.

– Тебе чего не спится? – она потянулась к креслу, на котором валялся ее халатик, вытащила из кармана мобильник. – У тебя до приема больше двух часов. До поликлиники – рукой подать. Можешь подремать еще.

– Как думаешь, если снится фиалка, это к чему? – отрешенно, словно о чем-то потустороннем, поинтересовался доктор.

– Поверь, к плохому она не приснится, говорю тебе как фиалковод со стажем. Стопудово!

– А если с нее к тому же облетают лепестки один за другим?

– С фиалки не могут облетать лепестки, – встряхнув гривой золотистых волос, чтобы, видимо, отогнать остатки сна, вынесла вердикт любовница. – Если ее не поливать, она просто вянет. Целиком скукоживается, понимаешь? Но лепестков не теряет.

Стерхову нравилось, когда она пускалась в рассуждения, не обязательно о фиалках. Лана поворачивалась боком к нему – так, что он мог любоваться ее профилем. Догадывалась ли она, что Илья любуется ею – неизвестно.

Может, и догадывалась.

Сегодня, к примеру, закончив монолог, она вскочила, пристроилась сзади, обхватила его бедрами и принялась разминать его воротниковую зону. По телу доктора тотчас побежали мурашки, причем непонятно, от чего конкретно – то ли от разминания, то ли от прижавшихся бедер.

– Может, это была не фиалка?

Услышав вопрос, девушка прекратила его разминать, заглянув через плечо, словно он сказал какую-то нелепость.

– Илья Николаевич, ты что, не знаешь, какие бывают фиалки? Это камешек в мой огород, между прочим, задето мое профессиональное самолюбие, ты понимаешь! Давай, поднимайся…

Закутавшись в халаты, они прошествовали в соседнюю комнату, которую Лана называла оранжереей. Металлические стеллажи от пола до потолка сплошь были заставлены узамбарскими фиалками, или сенполиями, как принято называть в среде профессионалов. Всего этого Стерхов, разумеется, до знакомства с Ланой не знал.

– Какой ты видел цветок во сне: розовый, голубой, фиолетовый, вспоминай, – тормошила его любовница, включая над каждой полкой подвешенную сверху люминесцентную лампу. – Какой был край – волнистый, гофрированный… По форме – махровый, как шапка, или простой, как анютины глазки в пять лепестков? Было ли фэнтези…

– Фэнтези – это в том смысле, – перебил Илья ее, уловив знакомое слово в перечислении, – что похожа ли фиалка на Гарри Поттера? Нисколько!

– О господи, ты что, совсем уже? – Лана одарила его таким взглядом, который он за неделю их знакомства не мог припомнить. – Фэнтези – это в горошек, в штрих… Была ли кайма? Ну, вспоминай, напрягись.

Перегруженный информацией сверх всякой меры, он двигался между цветочных стеллажей подобно Титанику между айсбергов, рискуя то и дело напороться на один из них и героически затонуть.

– Я в этом разбираюсь, как сантехник в офтальмологии. От новых знаний умней не стану ни на йоту, уж поверь, сбавь обороты, умоляю.

– Может, ты запомнил листья? – словно не слыша его, продолжала девушка. – Какая была их изнанка? Или какой край – зубчатый, каемчатый?

– Стоп! – взмахнул доктор руками, едва не уронив несколько цветов с верхней полки. – Хватит подчеркивать мой пещерный уровень. Я понял, что фиалководом никогда не стану…