Пустая дорога. Одинокая машина на трассе.
Он ехал домой с одним желанием – завалиться спать. И пусть все горит в аду.
В пекло. Достали.
Григорий едва успел ударить по тормозам, когда впереди что-то мелькнуло. С минуту вглядывался – думал, показалось. Да и кому здесь быть? Зверья не водилось, дома разве что за лесом – дачные поселки…
Но вот фигура снова вышла на свет. Медленно, неуверенно.
Франц недовольно прицокнул. Что еще за дела? Девчонка. Едва стояла.
Интуиция, как назло, молчала. Хотя мужчина отлично понимал как часто пользуются вот таким приемом на ночных дорогах.
Медленно достал ствол, без которого давно уже не выходил из дома. Да, работа на Волкова давала свои преимущества. Но он предпочитал дополнительную страховку. Особенно здесь – рядом с границей земли Самойлова. Тот еще отморозок.
Когда собирался открыть дверь и выйти, незнакомка, сделав еще шаг, рухнула вниз.
Григорий выждал пару минут и лишь тогда вышел на улицу.
Ночная тишина окутала. Июль в этом году выдался не самым теплым. Поежившись, мужчина направился к девочке. Та лежала неподвижно. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – ей хорошо досталось. Спутанные светлые волосы, порванная одежда, синяки, что легко угадывались на руках и ногах.
Сбитые костяшки на руках…
Все это Франц отмечал на автомате, пока думал, что делать дальше.
Девочка лежала так, что объехать ее – не проблема. Но впервые ему что-то не давало просто отмахнуться и уехать.
Пойти своей дорогой, как он уже делал не раз.
Еще раз оглянувшись по сторонам, Франц принял непростое решение и, взяв девушку на руки, понес ту к машине.
На часах было четыре утра.
Момент, когда вся его жизнь разделилась на до и после…
Я пришла в себя в незнакомом месте. Первая мысль – попалась. Опять. И первое, что сделала – попыталась встать. Но сил было мало, а рядом стояла капельница, которую я задела, и все грохнулось на пол с громким стуком.
Тут же открылась дверь…
В проеме показался незнакомый мужчина. Опять новенький? Судя по его взгляду, ничего хорошего меня не ждало.
И я трусливо зажмурилась, ожидая, что вот-вот меня накажут за то, что испортила все, что сбежала, расстроив хозяина.
Но время шло, а привычной оплеухи так и не последовало. Зато раздался голос. Совсем рядом…
– Как себя чувствуешь?
Осторожно приоткрыла глаза, настороженно глядя на тюремщика. Он издевался надо мной, спрашивая это?
– Ты немая? – последовал второй вопрос. Нет, точно, новенький. Иначе бы не интересовался, а просто наказал.
Здесь не задают вопросы, только приказы. И наказания. За любую оплошность. А уж я теперь точно – расходный материал. Еще один побег мне не спустят.
Мужчина между тем нахмурился и поправил капельницу, снова приведя все в порядок. Я настороженно наблюдала за его действиями. Сейчас мне нечем было защититься. Но если вдруг он захочет… От одной только мысли меня передернуло.
И это не укрылось от внимания новенького.
– Тебе холодно? – Я мотнула головой. Он снова посмотрел на меня как-то странно, что стало не по себе.
Пока мужчина поправлял капельницу, осторожно огляделась по сторонам и поняла, что комната выглядела слишком… чистой. Даже для больницы, в которую я попадала уже не раз. Это было странно.
– Когда ты в последний раз ела? – спросил незнакомец.
Было еще кое-что странное – в его взгляде не было сальности. Даже новые псы хозяина всегда смотрели на меня с похотливым блеском в глазах. Потому что тот частенько в качестве награды давал своим псам позабавиться с понравившейся девочкой. Этот же был словно не заинтересован.
– Какая разница, – все же ответила я. Горло болело, и говорить было непросто. Выходил какой-то невнятный хрип.
– Все-таки не немая, – удовлетворенно кивнул тот. – Это важно. Судя по твоему состоянию, ты голодала. А значит нужно питаться постепенно.
