- Я так и знала, что будут проблемы, - обеспокоенно пробормотала
Татьяна, старшая бортпроводница, закрывая дверь в отделение стаффа
и прижимаясь к ней спиной. – Маш, они еще и дверь в туалет сломали,
свиноты пьяные.
Я убито покачала головой, начиная блинчики черной икрой и
смерила тяжелым взглядом оставшиеся три ящика с текилой,
громоздящиеся у кухонного гарнитура. А было шесть. Ящиков.
Этот рейс дался особенно тяжело, и дело не в том, что маленький
частный джет перевозил на Ямал группу бизнесменов, желающих купить
что-то из природных даров, коими зиждился Ямало-Ненецкий округ,
дело было совсем не в этом. Не в количестве клиентов, а в их
качестве.
Перед началом полета, когда их только подвозили к трапу на
нескольких машинах, мы с Лизой заученно улыбаясь встречали их на
подъеме уже понимая, что подобные понты аукнутся в полете. И не
ошиблись. Хотя перелет на Ямал они вели себя вполне прилично, почти
не выпивая и что-то громко обсуждая, а вот обратный рейс… Они
начали праздновать, очевидно, удачную сделку. Праздновать бурно, от
души и так по-русски. С пьяными песнопениями, подзывом стюардесс
«эй, бедолага!» и курением прямо в салоне джета.
Особенно нас беспокоил огромный двухметровый бритоголовый детина
с маленькими глазками буравчиками. Литры алкоголя уже склоняли его
мысли к определенному руслу, ибо он все чаще дергал Лизку из
стаффа, помещения с кухней перед кабиной пилотов, где располагались
наши вещи и места отдыха, и просьбы детины становились весьма
двусмысленными.
Впрочем, двадцатитрехлетняя Лиза и не особо и скрывала, что
прорвалась в бизнес-авиацию с вполне определенными целями – урвать
кусок покрупнее с кошельком посолиднее. Не скрывала от нас,
стюардесс, но скрывала от начальства, потому что за такое спихнут
обратно на гражданскую авиацию пресмыкаться каждый чартер перед
двумя сотнями требовательных и нередко скандальных пассажиров. Это,
конечно, хорошая школа стрессоустойчивости, однако, после
бизнес-авиации туда не хотелось совсем.
За три года на чартерах я прекрасно провела параллель между
понторезами, едва оплатившими горячие путевки в Турцию, дергающими
стюардесс с нахальными просьбами, пытаясь упиться возможностями
того, что обслуживают сейчас их, а не они ; и спокойными
пассажирами бизнес-класса которые знали свое и наше место, цену
деньгам и отношениям и не наглели, пытаясь всякий раз потешить свою
гордость за счет персонала. Все и без того было очевидно.
Авиакомпания дорожила своим статусом и особенно
бизнес-сегментом, куда пускали только безупречное обслуживание,
сертифицированное и прошедшее адскую школу обучения, отсеяв
надобных Лиз, еще на стадии первого собеседования. Но Лиза была
умной, настойчивой и целеустремленной девочкой, сумев прорвать
баррикады и добившись закрепления за нашим с Татьяной джетом.
Но даже ей, когда семеро человек поднимались на борт, стало не
по себе и она просительно прижалась своим плечом к моему, дождалась
момента, как только последний пассажир взойдет на борт и попыталась
уговорить меня на смену зон, чтобы она шла вместо меня на кухню, а
я и Татьяна обслуживали клиентов в пассажирской зоне. Я отказалась.
Любишь кататься – люби и саночки возить, хотела над клиентами
порхать, вот они. Усмехнувшись, съехидничала, что зря она об этом
просит, ведь, может быть, что кто-то из нынешних пассажиров ее
судьба. Лизка хотела бы цокнуть языком и закатить глаза,
презрительно глядя на меня, но обхаживать клиентов в одиночку ей не
хотелось, поэтому она попыталась еще раз меня уговорить несмотря на
мою насмешку, но я отказала. Люблю стафф. Делай себе нарезки да
телевизор смотри и не надо по салону бегать изображая официанта,
няню, сертетаря, сомелье и тамаду в одном лице.
