Настя
- То есть он тебя пригласил пожить
дома у него и его жены? Ты же сказала ему, что беременна от него? –
Маринка ошеломлённо поднимает брови.
- Да, - устало отвечаю, откидываясь
на спинку стула. – Давид всё знает.
- Извини, конечно, Настя, но твой
этот Давид просто конченный… - дальше Марина не скупится в
выражениях, а мне остаётся просто кивать в ответ. Да и что я могу
ей возразить? Марина права, тот, кого я полюбила, оказался
конченным мерзавцем…
- Уму не постижимо! Думает, раз у
него денег куры не клюют, ему всё можно?! Сперва мозги тебе
запудрил, подарки эти дарил, а теперь, вот нате вам! Хочет, чтобы
ты, беременная, под одной крышей с женой его жила? Да это просто ни
в какие ворота, Настя!
На глаза наворачиваются слёзы.
Пустота в душе не даёт сделать вдох. Не понимаю, как я могла это
допустить?! Ведь я, и правда, любила его… любила больше жизни! На
всё ради Давида готова была! А он… просто меня растоптал.
- Так, ну, надеюсь, ты его в долгое
пешее послала? – Марина нетерпеливо отпивает кофе. – Сказала ему
пару ласковых напоследок? Сделала ему больно?
Вспоминаю наш последний разговор.
Тот, что был вчера. Сердце предательски сжимается, когда перед
глазами встаёт его мужественное и такое до боли красивое лицо,
широкие скулы, пронзительный взгляд карих глаз…
- Я его по щеке ударила, - признаюсь
подруге, а у самой слёзы в глазах застывают. – Так что да, ему тоже
было больно.
- Успокойся, Чертёнок, не нужно
драмы! – перехватил занесённую для новой пощёчины руку. Сжал
запястье.
- Больше не называй меня так! –
кричу, захлёбываясь рыданиями. – Как ты мог, Давид?! Как ты
мог?
- Тебя устраивала роль моей
любовницы, - смотрит жестоко. – Тебя всё устраивало!
- Как ты можешь такое говорить?
Я не знала, что ты женат!
- Не знала? А теперь вот знаешь!
Соглашайся на моё предложение. Мы с Элей усыновим твоего
ребёнка!
- Моего?! – задыхаюсь от его
чёрствости. – Он наш, Давид! Наш с тобой малыш!
- Только на эти девять месяцев,
- холодно заявляет он. – А потом я его заберу.
- Настя, ты слышишь меня вообще? –
Марина дотрагивается до моей ледяной ладони. – Я спрашиваю, что ты
ему в итоге сказала? Ты, ведь, к нему не переедешь, правда?
Опускаю взгляд в недоеденный салат.
Не могу Маринке в глаза смотреть. Знаю, она не поймёт. Она гордая.
Независимая. А у меня бабушка при смерти. Ей помочь, кроме меня,
некому…
- Ты чего молчишь, Насть… - шепчет
подруга, предчувствуя худшее. – Скажи хоть что-нибудь!
- Прости, Мариш… - всхлипываю. – У
меня просто нет выбора…
- Что ты такое говоришь! Не
вздумай!
Убираю со стола руку и отодвигаю
стул.
Не могу даже лучшей подруге честно
признаться. Я, ведь и самой себе с трудом признаюсь…
- Ты что… любишь его всё ещё?! –
Марина тоже вскакивает с места. – Любишь этот женатого
мерзавца?!
Застываю на секунду. Сердце
разрывает от отчаяния.
- Нет. Я его не люблю.
- Врёшь! Я по глазами вижу –
врёшь!
- Я беременна, Марин. Нас с бабушкой
из квартиры выселяют. Давид договорился о её дорогостоящей
операции...
- Погоди! - Марина подбегает ко мне,
снова берёт за руку. – Знаю, ни у тебя, ни у меня таких денег нет…
но, ведь можно же что-то сделать?! Нельзя же идти у него на поводу!
Я знаю тебя! Ты не сможешь жить в одном доме с его женой!
- Всё решено, - лишая себя последней
гордости, признаю я. – Завтра переезжаю к нему. К Давиду и его
жене…
- И? Что дальше?
- А дальше… будь, что будет!
Неделю
назад
Настя
- Усыновление – процесс долгий и
трудоёмкий… - стою возле двери своего руководителя и прислушиваюсь.
– Очень хорошо, что вы с супругой решили обратиться в наше
агентство.
Чёрт возьми! Опять опоздала на
встречу с потенциальными клиентами!
