– Наташа? Каким ветром?
Я замираю на пороге и во все глаза
смотрю на старую знакомую. Сколько мы не виделись? Лет пять? А
может, больше. Разругались в пух и прах и расстались врагами. Так
что видеть ее сейчас на пороге своей квартиры мне, мягко говоря,
неприятно.
– Привет…
Она теряется, не меньше, чем я. И
будто хочет что-то сказать. Не решается.
– Я тебе письмо принесла, – наконец
сообщает она, нервно поправляя воротник старой куртки. – Обещала
передать лично в руки.
– Письмо? – удивляюсь я еще больше.
Ну что за бред? Какое письмо в двадцать первом веке?! Это что,
глупый розыгрыш?
– От Витки Барановой.
Имя бывшей подруги вызывает дрожь.
Ничего не хочу знать о той, которая разрушила мою жизнь и втоптала
ее в грязь изящными каблуками. Чувствую себя так, словно мне
надавали пощечин.
– Мне это неинтересно, – цежу сквозь
зубы, бесцеремонно закрывая дверь перед носом Наташки. Но та
успевает просунуть сапог в проем и воскликнуть:
– Она умерла.
Я впадаю в ступор. Медленно открываю
дверь и смотрю на незваную гостью. Пусть Вита и предала меня, но
смерти ей я, конечно, не желаю. Поэтому эта новость выбивает из
колеи.
– Она написала письмо, когда лежала
в больнице… И просила отыскать тебя где угодно, но передать его
лично, – торопливо добавляет Наташка. – Я выполнила обещание.
Читать или не читать – дело твое. Мне кажется, хотя бы из уважения
к тем годам, когда вы дружили, стоит хотя бы заглянуть. Она не
стала бы писать тебе просто так. Поверь, есть причина.
Она выделяет последнее слово и
вкладывает конверт без адреса мне в ладонь. Я беспомощно стискиваю
лист.
– Если надумаешь, приезжай по
старому адресу.
– А как же… – Мне не хватает сил
произнести его имя.
Но Наташа понимает, о ком я.
– Они давно развелись.
Я теряю дар речи и провожаю старую
знакомую растерянным взглядом. Слышу, как она спускается по
ступенькам, как затихают ее шаги. А сама не могу сдвинуться с
места.
Вита умерла.
В последние дни своей жизни она
почему-то думала обо мне. Просила разыскать во что бы то ни стало.
Шесть лет спустя. Почему? Наверное, ответ на этот вопрос – в
письме.
Я завороженно смотрю на конверт.
Вздыхаю, закрываю дверь и плетусь на кухню. Ставлю чайник, сажусь
на стул. Потом вскакиваю, вспоминая, что забыла зажечь огонь. Все
мысли там, в прошлом.
Вспоминаю, как смеялись с Витой и
рассказывали друг дружке секреты, как сидели за одной партой и
обсуждали мальчишек. Первая любовь, первое разочарование, все беды
и радости мы всегда делили вместе.
А потом Роберт… Он ворвался в мою
жизнь, как комета и также быстро исчез, оставив на сердце глубокие
рубцы. А Вита посыпала их солью, когда заявила, что выходит за него
замуж.
Я помню тот последний разговор даже
спустя столько лет. До мельчайших деталей. Каждую острую фразу,
брошенную в ярости. Каждый взгляд, выворачивающий душу. Каждый
жест, подчеркивающий эмоции…
В голове на миг звучит голос
подруги:
– Я не считаю, что предала тебя.
Роберт сам меня выбрал!
Я зажмуриваю глаза и трясу головой,
прогоняя злой мираж. Скорее всего, в письме Вита просит прощения.
Просто захотела облегчить душу перед кончиной, вот и излила на
бумагу свои мысли и переживания.
Мне не хочется ковырять старые раны.
Лучше порву письмо и представлю, что его не было. Хм. А потом что?
Буду грызть и корить себя за несдержанность?
Шумно вздыхаю. Похоже, все-таки
придется прочесть. В конце концов, выбросить письмо я всегда
успею.
Я решаюсь и все-таки вскрываю
конверт. Разворачиваю сложенный вдвое лист с громко бьющимся
сердцем.
«Анечка, милая, прости! Я знаю,
что виновата перед тобой. Отбила Роберта, зная, как сильно ты его
любила. Растоптала тебя, разрушила все, что у нас было. Не знаю,
что на меня тогда нашло… Наверное, тоже влюбилась и потеряла
голову.
