– Я хочу отдать ее в детский
дом.
Прекрасный солнечный день внезапно
померк. Небо будто выцвело, мир погрузился в угрюмый серо-черный.
Милана пыталась осознать услышанное. Значит, бумеранг сестра хочет
отдать Анечку в детдом. Эту милую, прекрасную девочку, которая
греет как солнышко. Собственную дочь! Просто немыслимо!
– Что ты хочешь сделать? –
переспросила, резко остановившись.
– Не делай вид, будто ослышалась!
Аня мешает мне устроить личную жизнь. Мужики пугаются, когда
узнают, что я «с прицепом»! – раздраженно объяснила Ира, поправив
ремень сумочки на плече.
Милана пристально посмотрела на нее:
эффектная крашеная брюнетка с ореховыми глазами, одетая в дорогой
брючный костюм. Умница и красавица. Самая счастливая мама на свете.
Так, по крайней мере, казалось… И откуда у нее такие мысли? Что за
глупости она говорит?!
– Ты просто еще не отошла после
смерти мужа… – попыталась хоть как-то ее оправдать. Понять, почему
она это сказала. Не верилось, что сестра на самом деле так думает.
Анечка ей мешает! Нет, это она сгоряча. Точно сгоряча.
Медленно побрели опять вдоль аллеи.
Милана глубоко вздохнула, постепенно возвращаясь к реальности.
Словно впервые увидела влюбленные парочки и детвору вдалеке,
выстроившуюся в очередь за мороженым. Цветущие яблони и плывущие по
небу облака. Какой прекрасный солнечный день! Скоро лето…
– Колька умер полтора года назад, –
ровным голосом напомнила Ира, сохраняя спокойное выражение лица.
Явно давала понять, что смирилась, отпустила. Может, и хорошо.
После смерти мужа она очень долго не могла прийти в себя, много
плакала, сильно похудела. А сейчас ничего, красивая, бодрая, словно
заново родилась. Есть ради кого жить. Доченьке вон пятый год
пошел…
– Пора начинать все с чистого
листа, – продолжила Ира. Они остановились в нескольких шагах от
кафе, в котором собирались посидеть. – Но девочка мешает,
понимаешь? Я тут встретила одного мужчину… – она замялась. – В
общем, Аня его не принимает, дерется, кричит, уже и к психологам
ходили, ничего не помогает… Знаешь, она у меня нежеланный ребенок,
и как ни пыталась, я так и не смогла ее полюбить. Самое ужасное,
что уже начинаю ее ненавидеть! Вот веришь, еле сдерживаюсь, чтобы
не ударить!
– Ира, ты что такое говоришь! –
Милана округлила глаза. – Ты же несерьезно сейчас, да? Она у тебя
такая хорошая, как ее можно ненавидеть?!
– Хорошая? Это она виновата, что я
не могу наладить свою личную жизнь! Я уже тысячу раз пожалела, что
сохранила тогда ребенка! Думала, Колька работает, быт налажен,
почему бы и нет? А он взял и умер, а мне одной тяжело!
Не сказала – выплюнула. Отступила на
шаг, будто испугалась, что сейчас под ногами земля разверзнется. Не
разверзлась. Солнце все также разбрасывало блики, отовсюду слышался
веселый смех, пели птицы, где-то вдали гудела сирена… Мир продолжал
жить.
– Ну что, зайдем? Выпьем фирменного
капучино? – из ее голоса уже исчезло раздражение, морщинки на лбу
разгладились, глаза заблестели от предвкушения. А Милана стояла,
как прибитая. Дышать перестала. Сердце не билось, его будто вынули
из груди, стало пусто-пусто.
– Эй, ты чего?
– Ир, что-то мне нехорошо…
– Да ладно, брось! Наверное, ты
просто перегрелась на солнце. – Сестра подошла и приложила руку к
ее лбу. От прикосновения стало неприятно, Милана с трудом
сдержалась, чтобы не убрать ее ладонь. – В кафешке прохладно,
возьмешь коктейль, расслабишься, сразу станет легче…
– Нет-нет, я пойду… Извини.
Милана бросилась прочь, уже не в
силах бороться с эмоциями. Сестра что-то кричала ей вслед, но она
не слышала. Все звуки слились в одну монотонную ноту. Перед глазами
замелькали картинки из прошлого: как сжимает в руках отрицательный
тест на беременность и плачет в ванной, а муж гладит ее по волосам,
успокаивает…
