Я тебя отберу

– Брось, Дина! – щетинится муж, срывая с себя галстук. – Это всего лишь сделка, понимаешь? Ты должна воспринимать это, как бизнес, как работу!

Глеб Тылов нервно расхаживает по белому ковру нашей спальни прямо в уличной обуви. Высокий темноволосый деспот, превративший мою жизнь в безропотное рабство. Ненавидела его привычку ходить непереобутым даже больше чем этот ковёр, подаренный свекровью на вторую годовщину нашей свадьбы. Но ещё больше я ненавидела своего мужа, эту спальню и этот дом... Особенно сейчас, после нового мерзкого условия, которое я должна беспрекословно выполнить.

– С каких пор я стала работать проституткой, Глеб?! – срываюсь на крик, не справляясь с эмоциями.

Он взрывается моментально. Приближается резко, стремительно, словно гепард,  задирает руку и бьёт ладонью мне по щеке. Беззвучно падаю на кровать, хватаясь за саднящую скулу. Слёзы, что я держала в себе, вырываются из глаз против воли.

– Не смей повышать на меня голос! – вздрогнула от его громкого крика. – Может ты забыла кто ты, Дина?! Красивая светская шлюха, которую в своё время мне продал твой папаша! И с тех пор, как я расплатился с кучей долгов его громкого имени, ты не имеешь права закатывать истерики. Поэтому делай так, как я говорю.

С горла срывается полустон. Жмурюсь от обиды и унижения, и упрямо качаю головой в отрицании. Раньше он не позволял никому даже смотреть на меня. Я была чем-то вроде его любимой дорогой игрушки, с которой он пылинки сдувал, не смотря ни на что... И если сейчас он готов положить меня в постель своему партнёру по бизнесу, значит у него действительно серьёзные неприятности.

– У меня проблемы на фирме, Дина, – терпеливо выдыхает Глеб, накрывая лоб ладонью. – Меня могут посадить, понимаешь? Партнёр выдвинул условие. Ни у тебя, ни у меня просто нет выбора. А если из-за твоего упрямства я лишусь всего и сяду... Ты тоже лишишься самого дорогого. Намёк поняла?

Его слова толкают меня в пучину бесконтрольного страха. Глаза расширяются сами собой, кровь отливает от лица. Муж знает мою главную слабость и давит на неё при каждой возможности.

– Ты не можешь угрожать мне сыном... 

– Ты сама меня вынуждаешь, – шипит тот на выдохе.

Я борюсь за жизнь своего ребёнка с момента его зачатия.  Защищаю, как могу с рождения. Борюсь за его благополучие каждый прожитый день. Миша – главное, что есть в моей жизни. Его сияющая улыбка, задорный смех и взгляд, полный искренней любви, – всё это мой нескончаемый источник сил и энергии. Я не могу допустить даже мысли, что нас посмеют намеренно разлучить...

– Глеб...

Готова умолять. Готова выполнить любую его прихоть, лишь бы он передумал... Лишь бы я смогла избежать подобного унижения. Делаю нерешительный шаг в сторону мужа, но он предугадывает мои намерения, отступает, выставив перед собой руки.

– Всего лишь выходные, – жёстко отрезает он. – С пятницы по воскресенье. Два месяца уж как-то можно потерпеть! Остальное время ты будешь проводить дома, вместе со своим выродком, как всегда!

С этими словами Глеб бросает на пол пиджак и уходит в душ. Я смотрю в пустоту невидящим взглядом и медленно припадаю к стенке. На этом всё. Разговор окончен.

По щеке скатывается одинокая слезинка. Господи… Сколько мне ещё предстоит вытерпеть? Я больше не могу. «Нужно бежать» – проносится в голове дикая мысль. Тут же вытесняю мимолётную идею. С Мишей у меня не получится незаметно исчезнуть. А подвергать опасности своего ребёнка я не имею права. Так что же? Сдаться? Снова смириться и терпеть?

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем в дверь начинают стучать. Вздрагиваю от неожиданности и прислушиваюсь к звукам.

– Мамочка, мамочка, ты здесь? – тоненький голосок Мишеньки ласкает уши.