Вот и каникулы подоспели незаметно.
Все экзамены сданы, большинство студентов разъехалось. Хоть и две
недели, а всё же отдых. Достаточно времени, чтобы сбросить
напряжение предыдущего месяца и морально подготовиться к практике.
Ещё и погода хорошая. Солнце затянуто пушистыми облаками, дует
тёплый ветерок. Вдохнула полной грудью. Пахло, конечно, всякими
машинными выхлопами, да и с дрожжевого завода неприятный букет
надуло, но впечатление от сегодняшнего дня мне это практически
не испортило.
Отойдя от дверей, чтобы не мешать
редким студентам заходить в общежитие, задумалась, куда идти. К
мачехе не хотелось совершенно. Нотации и требования женщины ещё в
первые дни совместной жизни настроили мачеху против меня. А сводная
сестра, не упускающая возможности едко прокомментировать любое моё
действие, была уже не так далека от той грани, когда я перестану
себя сдерживать. Так и хотелось кинуть в холёное личико вазой!
Снова заведут разговор про то, как много для меня сделали, что я
неблагодарная, злая, полная разврата. Не хочу. Надоело. Передёрнула
плечами. Одно воспоминание о сестрице омрачило сегодняшний
день.
Сплюнула. Подняла глаза к небу.
Нельзя такой день портить плохими воспоминаниями. А поеду-ка я к
бабушке с дедом! Они давно уже ждали меня в гости, а я то на учёбе,
то на концертах с ребятами, то ещё где пропадаю. Улыбнувшись,
поправила сумки и поспешила на вокзал.
***
В электричке от духоты и едкого
запаха пота мгновенно стало дурно, даже несмотря на открытые
форточки, что летом и не удивительно. Выбрав место в середине
вагона, у окна, закинула сумки на полку, а рюкзак поставила на
колени, прикрыв выглядывающую из дыры в джинсах татуировку
дьявола на правом бедре. Сняв пиджак, аккуратно сложила его рядом с
собой. Кинула последний взгляд на вокзал. Не хочу и не буду
возвращаться в этот город до начала семестра. Мне здесь делать
нечего. Тем более, что мои ребята разъехались по дачам и курортам.
Хорошо, что практика не в Минске.
Пока я блуждала мыслями непонятно
где, ко мне подсели две старушки, обсуждая огороды. Волей-неволей
стала отмечать их разговор. У одной старушки какая-то пакость поела
все огурцы, а у второй оказались проблемы с кабачками и тыквой.
Даже как-то жалко стало бедные овощи. Ещё плодоносить не начали, а
уже помирать собираются.
А старушки какие-то знакомые.
Пригляделась. Ну точно! Соседки моих предков. Вот уж кого встретить
не ожидала! На моей памяти старушки никогда в город не выбирались,
предпочитая копаться в огородах и нежить косточки под солнцем на
лавочке, обсуждая всё на свете. Хотя, за то время, что я провела в
университете, могло многое поменяться. Я же не приезжала три
года!
Баба Катя, как всегда, в потёртых
синих штанах и растянутой зелёной майке, обмахивалась свежей
газетой. Сколько себя помню, она только в таком наряде и
перемещалась по огороду. Не думала, что и в город выберется в
подобном наряде. Баба Нина, в старой рубашке и потёртых джинсах,
промакивала лицо ярко-голубым платком, периодически морщась.
— Здрасьте, баб-Нина, баб-Катя, —
помахала им рукой, привлекая внимание.
Бабульки вздрогнули от неожиданности
и синхронно нахмурились, окидывая меня внимательным взглядом. Я тут
же почувствовала неловкость, так как за эти годы действительно
сильно изменилась.
— Девонька, не обозналась? — слегка
дребезжащим голосом поинтересовалась баба Катя.
— Не узнаёте? — понимающе
улыбнулась. Когда в последний раз виделись, я ходила с родным
каштановым цветом волос. Но недавно перекрасилась в
тёмно-фиолетовый. — Я Валькирия, Клавдии Петровны внучка.
С именем, надо сказать, мне не
совсем повезло. Мама в своё время мифологией и древней религией
увлекалась, особенно девами-воительницами. Потому и прозвала меня
так. Ведь на русском это звучит красиво и экзотично. И на те
времена немногие понимали истинный смысл моего имени. Но теперь,
когда повыходило столько разных фильмов про викингов и их богов,
каждый новый знакомый считает своим долгом пошутить, что меня до
жути раздражает. Как будто думают, что их шутки остроумны и новы. А
я этих шуток уже столько слышала!
