Жизнь штука забавная, по мне так
похожа на море. Иногда ты — красавчик, иначе и не сказать,
взмываешь вверх на гребне волны. Но чаще все же песок жрешь. Второе
— закономерное следствие первого.
Вчера мы с напарником тихо и без
приключений пасли центр города, сегодня наверху объявили очередной
«перехват». И все — хватайся за голову, пили черт знает куда и
торчи посреди ночи. А ночь-то реально глухая! И дождь, и тоска, и
самая задница нашего района. Здесь кругом ни одной твари, одни лоси
да кабаны.
Я плотнее запахнул форменную куртку
и скрипнул зубами. Как бы пломба не вывалилась. У меня на верхи зла
не хватало, но кроме как скрипеть зубами делать было нечего.
— И какого черта мы торчим тут как
два барана? — ворчал я.
Напарник мой — Лев — это имя, вот
свезло человеку! — мрачно таращился в темноту. Я надеялся, что он
не кабана и не чупакабру в кустах увидел. Не то чтобы я по
чупакабре, если что, пальнуть не сумел, я, между прочим, на
соревнованиях по стрельбе в десятке лучших по отделению числился.
Вот только толку от моего табельного было... Столько же, как и от
нас посреди леса.
— Наркокурьера ловят, — неуверенно
сказал Лев. Он тоже ушами, видать, от расстройства прохлопал, чего
всех подняли. Впрочем, какая нам разница?
— Одного хоть? — с отчаянием спросил
я. А разница все-таки есть. — Что мы вдвоём против банды? У нас две
пушки, хорошо хоть не свистки.
Лев пожал плечами. А что тут еще
скажешь? Куда поставили, там и стоим.
Безнадега! Слякотно, мерзко и сыро.
Мы в новомодных жилетках сияли в свете фар, как новогодние елки. У
Льва ещё и фингал наливался под глазом: жена его была на сносях,
последние месяцы совсем озверела. И как ей объяснить, что духами от
любого порядочного гаишника воняет из-за того, что он вытаскивал
всяких нетрезвых... кхем, дам из машины?
Правда, Лев уверял, что фингал ему
нарушительница влепила. Но я не видел, не стану врать.
Вдали засверкали фары. Да ладно! Я
дернулся в сторону уже с интересом. Кто-то ехал тысячи на полторы,
но, завидев нас, прокрался мимо на второй передаче.
— Ведьмаку заплатите чеканной
монетой... — мечтательно и фальшиво пропел Лев и продолжил
насвистывать, потому что слов дальше не знал.
— Не свисти, — посоветовал я. —
Денег не будет.
Мы переглянулись. Как-то мы оба
попали в ГИБДД тот момент, когда все анекдоты о нашей братии
перешли в разряд исторических. Лев уверял, что одного такого умного
с тысячей на панели служебной машины на какой-то срок посадили. В
общем, осталась у нас нынче одна зарплата. Моя бывшая вечно мне
этим тыкала: что ж ты, мол, за гаишник без мзды и дачи у моря?
А что я? Работу свою я любил очень
даже. Много проблем, но был в этом смысл. Я чувствовал себя… нет,
не человеком, у которого власть в руках, а тем, у кого в руках
чужие жизни.
Народ у нас хитровыделанный, чем
штраф платить, сразу деньги пытается сунуть. Мне тоже предлагали!
Вот только я сразу вспоминал, что у пьяного замедляется реакция,
что от пары бутылок пива все мнят себя Суперменами, и с
невозмутимой мордой отправлял машину на штрафстоянку, а нарушителя
— на освидетельствование. А если знать, к чему приводит обгон по
встречке там, где знак висит — не просто же так знаки вешают, а
превышение, а машина, даже на вид неисправная… К лешему, думал я. Я
же себе потом не прощу, если через пять километров очередной кретин
устроит на трассе мясорубку.
Так что денег не брал. Не для того я
в полицию шел. И отец бы не понял. Да и Лев не понял бы тоже.
Все-таки хороший у меня был напарник, жаль, в смену с ним я попадал
не так часто, как хотелось.
Вдали снова блеснули фары. Лев
навострился — у него немного горел неофициальный план. Медаль
«гаишник месяца» нам никто не давал и фотки в коридорах не вешал,
просто характер у Льва был соревновательный. Я тоже дернулся, но
внутри неприятно екнуло — «радар» подсказал, что что-то не так.
