Наступивший Новый Год пах хвоей и мандаринами. Кругом чувствовалась атмосфера праздника и веселья. Люди гуляли по улицам небольшого провинциального городка, несмотря на то что мороз рисует звезды на стеклах. Морозный воздух звенел, а редкие снежинки, словно осколки далёких звёзд, таяли на щеках мальчишек. Двенадцатилетний Элиас шаркал ботинками по заснеженной дорожке, поднимая голову к чёрному бархату неба, усыпанному россыпью звезд. Его друг Тэо, на два года старше и на голову выше, молчал – он думал о чем то своем.
– Как думаешь, что там – на звездах? они там есть? – Элиас ткнул пальцем в созвездие Ориона.
– Пришельцы? – Тэо фыркнул, пряча руки в карманы. – Вряд ли. Мечты – для детей, а ответы ищут в логике. – Он всегда так говорил, даже когда они строили обсерваторию из картона
– Да ладно? – Элиас засмеялся.
Они подошли к крыльцу, где бабушка Тэо чистила снег. Её морщинистое лицо, освещённое фонарём, светилось улыбкой, словно созвездие, знакомое лишь ей одной.
– Ба, как думаешь, есть инопланетяне на Марсе или еще где? – спросил Элиас.
Старуха прищурилась, будто пыталась разглядеть в мальчишке того, кто задал вопрос полвека назад.
– Не на Марсе, – сказала она, указывая метлой на Полярную звезду. – Где-то там, где свет рождается. Они смотрят на нас и спрашивают то же самое. Возможно, когда нибудь мы встретимся с ними, с пришельцами из далеких миров.
Снег начал падать гуще. Мальчики запрокинули головы: Элиас видел себя за штурвалом корабля, рассекающего туманности, а Тэо – лабораторию, где под стеклом пульсировало что-то нечеловеческое.
В этот момент между облаками на миг блеснул изумрудный метеоритный след – словно кто-то бросил в ночь изумрудную монету.
– Вау – сказал Тэо – ты видел? И толкнул Элиаса в бок.
– Элиас! – Голос отца разрезал тишину. Старенький «Шевроле» фыркал у обочины. – Прощайся. Пора в аэропорт. Самолет не ждет!
Мальчишки обнялись наспех, как будто расставались на пять минут, а не на год. Машина тронулась, и Тэо остался один – лицо в снежинках, глаза в небе. Стоп-сигналы автомобиля постепенно растворились в начинающейся метели, а звёзды спрятались за тучами.
– С Новым годом, – пробормотал Тэо в пустоту.
Тэо и Элиас, уже серьезные молодые ученые-астрофизики, сидели в кафе института за чашкой утреннего кофе. Тэо, как обычно, пил капучино, а Элиас – крепкий эспрессо. На столе между ними лежала потрёпанная книга – «Краткая история времени» Хокинга, подарок Элиасу от Тэо на двадцатилетие.
– Готов к завтрашнему докладу? – спросил Тэо, стуча пальцами по обложке. – Всё ещё уверен в своих многомерных мирах, как в студенческие времена, когда ты зачитывался этой штукой? – Он кивнул на книгу.
– Помнишь, как мы спорили о чёрных дырах до рассвета? Ты тогда впервые заговорил о дополнительных измерениях.
Элиас улыбнулся, проводя рукой по страницам.
– Хокинг показал, что реальность страннее вымысла. Если он мог говорить об излучении чёрных дыр, почему я не могу искать центр? – Он прикрыл глаза, вспоминая лекции в аудитории с потрескавшимися стенами. Тогда, в институте, он впервые услышал о сингулярностях – точках бесконечной плотности, где рушатся все законы. Именно там, в этих математических абстракциях, он увидел ключ.
– Ты же сам помогал мне с расчётами для диплома. Теория струн, брана-вселенные… Всё это было ступенькой
– Я в очередной раз сам проверил твои расчеты друг. В целом все логично, но ты прекрасно понимаешь, что слабым звеном твоих уравнений является неизвестная величина, которую ты ввел для того, чтобы все сложилось. Ее никто пока не понимает.
– В бозон Хиггса тоже никто не верил, – ответил Элиас, но в его голосе звучала усталость.
