Я стояла на кладбище, зябко кутаясь в тряпичный
плащ, перебирая ботинками, перемазанными глиной, и вытирая капельки
дождя с лица. Что я здесь делаю? А черт его знает. Вот, прихожу к
мужу. Просто… Нет у меня больше ничего и никого. Детей нам Бог то
ли не дал, то ли мы сами не сильно хотели.
Муж умер уже больше полугода назад, внезапно, просто упав на улице
от остановки сердца. С тех пор, я, каждые выходные, прихожу
сюда, к могиле, разговариваю с ним, рассказываю, что произошло за
тот период, пока меня не было. Повествования мои скучны, кратки,
серы, и немногословны. Так… Серые будни, бесконечный день
сурка.
И я, знаете, хожу ведь не потому, что безумно любила своего мужа,
или между нами искрилась страсть, как в трансформаторной будке,
нет… Это просто было тихое сосуществование, с пониманием, что вот,
ты же не один, у тебя кто-то есть, ты не просто коптишь воздух, а
заботишься о ком-то. Считай, есть хоть какой-то смысл в жизни.
Познакомились мы с Кешей в парке. Оба кормили разжиревших уток
вчерашним, недоеденным хлебом. Разговорились, отмечая, как наши
судьбы похожи. Оба воспитывались одинокими матерями, бесконечно
оберегающих от внешнего мира своих чад и оставившие несчастными и
одинокими отпрысков после своего ухода. В один миг разрушился мир,
где ты был центром вселенной, и другой, тот мир, что больше и
агрессивнее, не захотел тебя принимать, знать, выплюнув, как старую
калошу.
Как-то само собой случилось, что мы стали жить в моей квартире,
вторую жилплощадь сдавать и вполне себе сносно существовать, находя
радость в мелочах. Но… Знаете… Радостью нужно делиться, и сейчас,
когда Кеши не стало, одиночество вцепилось своей костлявой кистью в
шею, принося страдания и телу, и духу. Жить получалось короткими
передышками, от одного дня на кладбище, до другого. Весь этот
промежуток заполнялся необходимостью запоминать что-то
незначительное, о чем можно будет поведать мужу, который,
наверняка, уже очень далеко отсюда.
И вот сегодня я поняла, что все… Нет моих сил, не хочу запоминать,
не хочу помнить, не хочу кладбищенских крестов, не хочу эха в
пустой квартире, не хочу плакать, не хочу медленно умирать,
запертой в обстоятельствах. Хочу разрубить этот гордиев узел.
Тепло попрощалась с фотографией мужа и пошла к реке. Тонуть не
страшно. Просто сделать вздох под водой, заставив себя открыть рот
и впустив жидкость, не дожидаясь, когда легкие начнет раздирать от
нехватки кислорода. А потом темнота. Не спорте со мной. Я тонула, я
знаю.
Стояла на мосту небольшой реки, вдыхая прелый аромат осенней листвы
и речного тумана, наслаждаясь последним вечерним закатом. Немного
подумав сняла плащ, с паспортом, положила недалеко от перил,
перекинула ноги и всмотрелась в темноту стремительного потока.
-Ну, не поминайте лихом. – тихо прошептала и закрыла глаза.
-Ну не тяни, умоляю тебя! – раздалось сзади.
Я резко развернулась. Сзади стояла женщина. Женщина же??? Ну, да. В
длинном цветастом платье, с тюрбаном на голове. Кожа была покрыта
чешуйками, вместо носа клюв, глаза на выкате, не моргают, зрачок
вертикальный. Я утонула уже? Или, все, чердак потек на фоне
суицидальных мыслей?
-Вы мне? – на всякий случай решила уточнить.
-Ну, ясен пень, не себе. Прыгай уже. Или тебе что,
аплодисменты и фанфары нужны? – ответила она. Я судорожно вцепилась
в перила. Парадокс! Вот, говорят прыгай, исполняй свою мечту, беги
от обстоятельств, а тебе начинает резко казаться, что твои прошлые
проблемы нифига не проблемы, а вот это все…
Додумать я не успела, поскольку данная мамзелька, точным пенальти
под жопу, отправила мою тушку в штрафную зону и пучина поглотила
меня….
