- Найди ее!
- Да знать бы еще, где искать.
- Глеб, твоя репутация уже вылетела за пределы России. И ты
спрашиваешь меня, где искать эту гадину? Хоть носом землю рой, мне
плевать. И срока у тебя неделя, понял?! Мне нужна она и то, что она
у меня забрала.
Когда дверь за Глебом закрылась, Иван еле сдержал порыв швырнуть
следом стакан. Но нервы надо беречь, если даже кто-то пытается их
расшатать.
- Сука! Какая же ты сука! Но я найду тебя! – пробормотал он,
глядя в окно на ясное и голубое небо.
***
- И что ты будешь с этим делать? – рассматривал Сашка небольшой
портрет в простой рамке. Изображен на нем был красивый подросток в
полный рост. Профессиональный художник назвал бы эту картину
любительской мазней, но что-то в ней было такое, что заставляло
хотеть смотреть на нее. И только поэтому Зоя снова завернула ее в
тряпку.
- Сначала хотела сжечь, а пепел развеять по ветру, - сухо
проговорила она, стягивая парик и очки. – Но потом передумала.
Спрячу понадежнее, - взъерошила она короткие волосы, придавая
прическе изящную небрежность.
- А почему передумала? – выглянул Сашка из-за машины.
Он менял номера и снимал тонирующую пленку с машины. На глазах
она из ярко-красной и очень заметной превращалась в простую белую,
каких на дорогах навалом.
- Сама не знаю, - повела плечами Зоя, снимая форменную одежду и
натягивая джинсы и футболку. И вот она уже из строгой брюнетки лет
тридцати пяти превратилась в подростка-переростка. Никто бы в ней
сейчас не узнал горничную, что проработала в богатом доме всего
день и сделал то, что задумала уже давно – отомстила. Зуб за зуб,
как говорится. Когда-то Морозов отнял у нее все, что она любила.
Сегодня же он лишился вещи, которой дорожил больше всего. – Что-то
мне подсказывает, что портрет этот мне еще может пригодиться.
- А ты не боишься, что он найдет тебя? – разогнулся Саша,
придирчиво оглядывая машину.
- Я уже давно перестала бояться. И сейчас я просто радуюсь, что
все у нас получилось, - обняла она чумазого парня за шею и звонко
чмокнула в щеку.
- Отчаянная ты, Зойка, - не заразился Саша ее радостью. – С кем
решила потягаться? С самим Морозовым. Если он тебя найдет…
Должно быть, тогда он ее убьет и прикопает где-нибудь в лесочке.
И это преступление ему тоже сойдет с рук, как когда-то давно сошло
другое. Но ей на это плевать. Она не лгала, и бояться перестала лет
десять назад. И план свой вынашивала годами, как и наводила справки
про Ивана Морозова. Сейчас Зое уже казалось, что знает его лучше,
чем себя. Но ненависть ее только крепла, а сегодня она у него
забрала то, чем дорожил он превыше всего. Годы у Зои ушли на то,
чтобы вычислить эту малоприметную вещь – любительский портрет кисти
покойной матери Морозова. На нем был изображен он, подростком. А
написала этот портрет его мать за месяц до своей гибели.
Когда-то он забрал у нее все, что любила. И сегодня поплатился
за это, хотелось бы верить, сполна.
- …Слав, это тот самый или просто похож?.. – уловила Зоя
обрывок фразы, проходя мимо гостиной в кухню. А точнее,
прокрадываясь, к любимому холодильнику. И любимым он становился у
нее по вечерам, когда просыпался жор. Не то чтобы ей запрещали это
делать, хоть мама Катя и журила за сухомятку перед сном. Мол,
вредно это и все такое… Но Зоя обожала эти тайные вылазки на кухню,
когда удавалось вернуться в свою комнату с огромным бутербродом и
зажевать его перед сном.
И сейчас она бы как обычно прошмыгнула незаметно мимо
гостиной, если бы ее внимание не привлекла следующая фраза, вернее,
тон, каким сказал ее папа Слава.
- Это точно он – виновник аварии!
Зоя замерла возле распахнутой двери и аккуратно заглянула в
комнату. Родители сидели в креслах спиной к ней и смотрели
телевизор. Экран тоже отлично просматривался, как и смазливое
мужское лицо на нем.
