– И ты собираешься отправить меня в логово чудовища?!
– Ну, не такой уж он и чудовище, – отвечает папа. – А вполне
симпатичный мужик – женщины так говорят на кафедре. Но характер
паршивый, ни одна помощница дольше, чем на неделю у него не
задерживается. Покидают стены института со слезами на глазах. Но
ты-то у меня дева крепкая, Алиска, тебя так просто не выжить.
– Спасибо, конечно, но…
Папа сошел с ума, предлагая мне – энтомологу со свежим дипломом,
отправиться на кафедру физики, чтобы шпионить за Максимом Волгиным
в пользу отца. Видите ли, они работают над одной и той же теорией,
и папе позарез надо знать, как далеко продвинулся в своих исканиях
профессор. На кону – Нобелевская премия.
Нет, я, конечно, хочу, чтобы она (премия) доставалась папуле,
но… шпионить? Я же не агентша 007 какая-нибудь, а обычная учёная.
Диссертацию пишу, насекомых изучаю, никого не трогаю, а тут такое
предложение, от которого нельзя отказаться. Нельзя – потому что
папа не отстанет, пока не получит своё.
– А как же профессиональная этика? – напоминаю ему.
– Я же не собираюсь сдирать у Волгина идеи. Мне просто нужно
быть в курсе его шагов.
Мы с отцом сидим на моей кухне, где он редкий гость. Вечно занят
и вечно ему не до меня. А хочется, чтобы, как в детстве: забрал
меня и повел гулять в парк.
– А если он меня рассекретит? Что тогда?
– Просто уволит, – пожимает плечами.
– И подмочит мне репутацию, – дую губы.
– Алиса, твоим насекомым плевать, какая у тебя репутация!
Папа, как и все прочие физики, считает биологов учеными второго
сорта. А уж энтомологов вообще не принимают в расчет. Физики
изучают тайны Вселенной, а мы исследуем букашек. Они якобы
занимаются важным делом, а мы так – просто играемся. Поэтому и
смотрят на нас свысока.
– Насекомым, может, и плевать, а мне – нет.
– Значит, отказываешься? – отец надевает кепку на голову.
Уходить собрался! А как же пицца, которую доставят с минуты на
минуту? Его любимая, с халапеньо.
– Хорошо, я попробую, – сдаюсь, только бы он остался со
мной.
Я безработная уже полгода. Пора заняться каким-нибудь делом и
перестать прикрываться диссертацией. Да и жить за папин счет в
двадцать четыре стыдно. Но Волгин… Ходят самые разные слухи об этом
чудище. Что он делает со своими помощницами, что они его не
выдерживают? Харассит? Издевается? Заставляет учить законы
физики?
Физика!
– Папа, – говорю осторожно, – но я ничего не понимаю в
физике!
– Вот держи, – протягивает мне книгу «Физика для чайников». –
Почитай на всякий случай. Но Волгин не будет обсуждать с тобой свои
исследования.
– Зачем ему тогда помощница?
– Кофе сделать, на телефон ответить, жопу прикрыть перед
деканом, пока он будет отсутствовать на рабочем месте. Вот
собственно и всё. Он только недавно получил звание профессора, и
ассистент полагается в таких случаях, чтобы подчеркнуть статус. Так
что не бойся. Заниматься физикой тебе не придётся. Но помалкивай,
что ты энтомолог.
– Да знаю я, – закатываю глаза. – Физики презирают биологов.
Усвоила уже давно.
– Вот и умница! – треплет меня папуля по щеке, как ребенка.
Ему пятьдесят, и он отличный ученый. Гений, как мне кажется с
детства. Давным-давно у них с мамой вышел какой-то конфликт в
молодости, из-за чего я получила отчество своего деда и фамилию
матери. Папа Дементий Алексеевич Сафьянов, а я Алиса Александровна
Сладкова. Выяснить, что я дочь знаменитого физика, будет не так-то
просто.
И ради папы я готова на многое, в том числе и отправиться в
логово чудовища профессора Волгина.
Привозят пиццу, и остаток вечера мы проводим довольно мирно. А
потом я начинаю читать «Физику для чайников» и засыпаю прямо с
книгой на лице.
***
Научно-исследовательский институт представляет собой унылое
серое здание. Когда его ремонтировали в последний раз? Никто и не
вспомнит. Пока штукатурка на головы не посыплется, никто и не
пошевелится.
