Глава первая
Диана проснулась ровно в шесть. Не от звонка будильника, а от резкого, оглушительного хлопка на улице. Инстинкты сработали быстрее сознания. Она оказалась на ногах в центре комнаты, сердце колотилось где-то в горле, а в глазах плавали остатки сновидений, в которых всегда были крики и звук выстрелов. Тишина. Только гул в ушах и предательское прерывистое дыхание. Она резко рванула рукой к тумбочке, где лежал табельный «Глок». Второй хлопок, приглушенный, заставил ее вздрогнуть, но на этот раз она была уже в реальности. Диана подошла к окну, отдернула край рубашки, служившей вместо шторы. Во дворе, в утренней дымке, стоял развозной фургон с раскрытыми задними дверцами. Рабочий в оранжевом жилете лениво выгружал на землю лотки с хлебом для местного магазина. Всего лишь хлебная машина. «Всего лишь», – мысленно повторила она, разжимая сжатые кулаки.
Но адреналин все еще пел в крови, заставляя пальцы мелко дрожать. Это уже не страх, а проклятие. Проклятие организма, который забыл, что война закончилась, и все еще живет в режиме осады. Сонно – теперь уже напускной, показной сонливостью, будто пытаясь обмануть собственные нервы – она побрела на кухню. Маленькая студия, которую она снимала на окраине, казалась слишком просторной после казенной, но тесной комнаты в общежитии агентства. Пусто, минималистично, почти по-спартански. Ничего лишнего, ничего, что могло бы напоминать. Кофемашина, старая и верная, с шипением и бульканьем исполнила свой утренний ритуал. Горячий эспрессо обжег губы, и этот знакомый, почти болезненный вкус наконец-то вернул ее в настоящее. Она включила на смартфоне музыку – что-то легкое, джазовое, с плавным саксофоном. Звук заполнил пустоту, но не смог заглушить тишину внутри.
Она поймала свое отражение в темном экране телевизора: худощавая женщина с короткими, небрежно растрепанными темными волосами, следы усталости под глазами, слишком прямой стан даже сейчас, в шесть утра. Форма еще была с ней, а вот уверенность – та самая, профессиональная, бронированная – осталась там, в прошлом, вместе с карьерой, которую она считала делом всей жизни. Сегодняшний план был прост: пробежка, душ, просмотр вакансий. Снова. Изо дня в день. Бег был единственным, что по-настоящему помогало. Ритмичный стук кроссовок по асфальту, ровное дыхание, чувство контроля над своим телом. Это была медитация. Бегство от самой себя, которое возвращало ее к себе. Она допила кофе, потянулась, чувствуя, как напряженные мышцы спины понемногу отпускают. Возможно, сегодняшний день будет не таким уж плохим. Она еще не знала, что через сорок минут ее работа, та самая, от которой она бежала, найдет ее сама. И для этого ей даже не понадобится выходить за пределы родного двора.
Диана натянула спортивные леггинсы и влагоотводящую футболку, завязала волосы в тугой «конский хвост» – все движения отточены, автоматичны. Ритуал подготовки к бою, который превратился в ритуал подготовки к бегу от самой себя. Перед выходом на секунду замерла у зеркала в прихожей.
– Просто пробежка. Ничего больше.
Утро было прохладным, и воздух пах мокрым асфальтом и свежестью. Первые сотни метров ее тело сопротивлялось, мышцы, забитые вчерашней интенсивной тренировкой, ныли в протест. Но Диана знала этот порог. Она сбавила темп, дыша ровно и глубоко, позволяя телу разогреться. Скоро ритм стал ровным, почти медитативным: стук сердца в такт шагам, свист ветра в ушах. Она бежала по знакомому маршруту, минуя сонные многоэтажки, детскую площадку с заледеневшими качелями. Ее взгляд, вопреки воле, сканировал пространство не как бегунья, а как телохранитель. Припаркованные машины с запотевшими стеклами. Одинокого мужчину с собакой в дальнем конце двора. Отслеживала, оценивала, классифицировала. Это был не сознательный анализ, а глубоко въевшаяся привычка, вторая натура. Привычка, которая когда-то спасла ей жизнь, а потом стоила карьеры. В голову полезли воспоминания. Она пыталась гнать их прочь, как всегда, сосредоточившись на жжении в легких, на напряжении в бедрах. Но сегодня они были настойчивее. Вспышка. Не громкий хлопок хлебного фургона, а оглушительный грохот выстрела в узком коридоре элитного ресторана. Запах. Не утренней свежести, а пороха, дорогих духов и страха. Лицо клиента – важного, надменного мужчины искаженное ужасом. Ее собственный голос, хриплый от команд: «Ложись!»
