Пролог
"Когда придёт девочка без имени,
с ней – два ворона: один слепой, другой немой.
Они выклюют ей глаза, чтобы она видела,
отравят сердце, чтобы она чувствовала,
и тогда…"
Тьма пришла без предупреждения.
Сначала это были лишь тревожные сны, которые заставляли людей просыпаться среди ночи в холодном поту. Они не могли вспомнить, что видели, но на подушках оставались мокрые следы слёз, а на запястьях – тонкие синяки, будто кто-то сжимал их во сне. Потом тени стали вести себя странно – они задерживались на стенах дольше, чем должны были, а в переулках начали появляться чёрные лужи, которые не высыхали даже в самый жаркий день. Если приглядеться, в них можно было разглядеть лица.
А потом пропали первые дети. Не похитили. Не убили. Исчезли.
Остались только пустые кровати, да тёплые ещё отпечатки маленьких тел на простынях. В одном доме нашли куклу – её тряпичное лицо было мокрым, будто она плакала. В другом – ботинки, аккуратно поставленные у порога, хотя ребёнок точно не умел их зашнуровывать.
Люди заперлись в домах. Зажгли свечи. Но пламя горело странно – оно не отбрасывало теней, а вместо этого поглощало их. Свечи таяли быстрее, чем должны были, а воск стекал на пол чёрными потёками, складывающимися в узоры, похожие на письмена.
Старики шептались, что когда-то небо освещали три солнца. Первое – золотое и ласковое, от которого спешили пшеничные поля. Второе – багровое, жестокое, под чьими лучами трескалась земля. Третье – синее, печальное, светившее только для влюблённых.
Но в ту ночь, когда на горизонте появилась Чёрная Туча, солнца не взошли. Сначала люди думали, что это просто странные тучи. Потом – что это затмение. Потом – что они ослепли. Но когда они подняли головы, то увидели, что на месте золотого солнца зияет дыра.
Совершенно круглая, чёрная, и из неё капало.
Чёрные капли падали на землю и не растекались. Они оставались идеальными сферами, будто ртуть, только живые. Если приглядеться, внутри них что-то шевелилось.
***
Остатки человечества собрались в трёх последних убежищах.
Форт-Клинок, высеченный в скале, где каждый камень был выложен руками казнённых грешников. Их языки лежали в основании башен, а стены покрывали руны молчания. Здесь ковали оружие – не просто сталь, а светосталь, металл, который помнил солнечный свет. Но последний кузнец исчез, оставив лишь раскалённое клеймо на полу – отпечаток, похожий на крыло.
Последний Огонь – башня с вечным пламенем на вершине. Оно горело, пожирая книги. Каждую ночь стражники бросали в костёр свитки, манускрипты, карты. Пока пламя пожирало слова, тьма не могла переступить порог. Но книг оставалось всё меньше. А огонь менял цвет.
Безмолвный Щит – город, где отрезали языки каждому, кто переступал его врата. Здесь изобрели язык теней – общались жестами, отбрасываемыми на стены при свете голубых грибов. Но однажды тени перестали слушаться.
Он пришёл в Безмолвный Щит. Не через ворота. Не через стены. Он проявился там, где его тень совпала с тенью колокольни.
Люди не убегали. Они смотрели. Потому что из его тысяч глаз текли слёзы. Чёрные и густые. И в каждом – отражение того, кого они потеряли.
Глава 1
Последний приказ.
Холодный ветер пробирался сквозь щели в стенах казармы, заставляя пламя в масляной лампе трепетать. Айра сидела на краю койки, методично протирая клинок тряпицей, пропитанной зольным раствором. В отблесках огня сталь отливала синевой – последний признак светостали, почти забытой технологии. Она провела пальцем по лезвию, проверяя остроту, и едва заметно кивнула сама себе. Готово.
Снаружи донеслись шаги – тяжелые, размеренные. Каин. Она узнавала его походку даже сквозь толстые стены Форта. Дверь распахнулась без стука.
