Глава первая, где спокойная жизнь заканчивается и начинается заговор
За разбудившим меня воплем последовала ругань. Хлопнула дверь.
Никс.
С большим трудом разлепив глаза, я покосился на настенные часы. Стрелки показывали самое время продолжить спать.
– Пять утра. Ваше высочество, имейте совесть, – я накрыл голову одеялом и отвернулся.
Раньше семи ждать от меня неформального общения, которое он так любил, было бесполезно. Оно спало. Друг во мне просыпался позже церемониймейстера, но даже последний ненавидел ранние пробуждения.
– Поднимайся, – раздраженно скомандовал Никс.
Он же его наследное высочество, Никос Альяди. Единственный сын Теодора Пятого и Мелании, покойной ныне королевы. Будущий правитель Исмоальского королевства. Мой сюзерен – и друг.
Что-то шлепнулось поверх одеяла. Предположительно – моя рубашка. А зная Никса еще и вчерашняя, которую не унес слуга, потому что не обходит комнаты дворцовых служащих раньше шести. В какую же рань наследнику престола опять приспичило меня разбудить!
– Эван!
Темные боги! Надо вставать.
Я откинул одеяло. Под тяжелое ожидающее молчание поплелся к трюмо, где стояли чаши с водой. Никс привычно расположился на стуле рядом с кроватью. Под его ритмичное постукивание пальцем по подлокотнику я умылся, почистил зубы и побрился.
– Мы успеем вернуться к завтраку? – собрал кудрявые волосы в низкий хвост.
По взгляду принца понял, что нет, и скрылся в гардеробной. Когда вернулся в спальню минут через двадцать, Никса потряхивало от нетерпения. Стоящий на чайном столике кувшин с лимонной водой оказался наполовину пустым, а от моего запаса печенья с позднего ужина остались лишь крошки. Принц оглядел меня и фыркнул.
Я же в ответ недовольно прошелся взглядом по его облику. Растрепанные волосы, что тоже слегка вились. Отсутствующий шейный платок. Красный камзол с золотыми пуговицами сразу поверх белого шелка сорочки. Черные бриджи и такие же черные сапоги. Любому придворному сразу бросилось бы в глаза грубое нарушение. Я развернулся к гардеробной.
– Эван, нет, – почти взмолился Никс, прочитав мои мысли.
– Да. – Я осмотрел полки в поисках нужного цвета и кроя.
У меня был большой запас одежды. Для балов, для работы, для поездок, для прогулок. К тому же Никс был лишь совсем немного шире меня в плечах. Найдя, что хотел, вернулся в комнату. Принц вскочил и поймал жилет левой рукой.
– Хорошо, что дед отменил парики, – он обреченно скинул камзол.
– На все пуговицы, – напомнил я и налил себе лимонной воды. Стакан, к сожалению, у меня был один.
– Да кому кроме тебя сдались эти пуговицы! – в сердцах выругался принц, но сделал так, как я просил. А точнее, как того требовал этикет в моем лице.
Никс ненавидел жилеты и еще сильнее пуговицы на жилете. Завязать себе шейный платок он позволял только перед балом. Мог прийти на обед в сорочке и бриджах, забыть какой из камзолов парадный или дважды в месяц заявиться на прием в одном и том же наряде. Байон, его камердинер, как-то обмолвился, что до встречи со мной все было еще хуже. Причины не верить ему у меня не было – этикету Никс следовал тоже через силу.
– Все. – Принц раздраженно поправил ворот и посмотрел на себя в зеркало. – Ваше благородие довольно?
– Ты прекрасно выглядишь, Никс. – Добавил немного лести в голос и ушел от официоза.
Сработало, как и всегда. Наследник престола выдохнул, одернул полы камзола.
– Расскажешь, чему я обязан пробуждением в пять утра? – я вернул стакан на столик и чуть расстроено покосился на блюдце с крошками.
– Даже покажу. Пойдем. – по лицу Никса разлилась холодная радость. Он выскользнул в коридор.
Мне ничего не оставалось, как взять плащ и пойти следом. За дверью нас встретили двое гвардейцев, охрана принца.
