— Беги…
— Нет.
— Беги…
— Я не хочу.
— Не хочешь по-хорошему, будет, как
всегда… — протянул мой мучитель и по совместительству любящий
супруг.
За пару часов до
мероприятия
Рывок моего ошейника вывел из
полудремы, из которой не хотелось возвращаться. Не было ни
малейшего желания выплывать в реальность жестокого мира, ставшего
моим персональным адом. Но еще один рывок тонкого кожаного ремешка
весьма ощутимо сдавил мою нежную шею. Пришлось открыть глаза, но
лучше не делала этого. Мой мучитель, мой истязатель, мой супруг,
убивший мою любовь и растоптавший мою гордость, смотрел на меня
своими невероятными глазами цвета молодой листвы и молчал. Молчал
так, что мне сразу стало ясно, что еще одно неповиновение, и я
пожалею об этом.
Я сменила позу эмбриона, в которой
спала на пушистом белом ковре на сидячее. Затем посмотрела на
безмятежное, но полное скрытого желания лицо и внутренне
содрогнулась. Внутри себя я кричала и выла, старательно при этом
возводя стены вокруг своего разума. Жестокая усмешка, набежавшая на
тонкие губы мага, дала явно понять, что у меня снова ничего не
вышло, и ему известно, что я в полном отчаянии. Его улыбка стала
похожа на оскал. Я дернулась от гадливости, не в силах справиться с
собой. Затем я попятилась назад, отползла от того, кто желал
причинить мне боль перед этим жестоко помучив. И этим сделала
только приятно ему, в очередной раз потешив его самолюбие. Он
упивался своей властью надо мной и моим страхом, получая от этого
удовольствие.
— Не надо, Костя. Я больше так не
могу. Отпусти. Я никому не расскажу, — всхлипнула я и предприняла
сто двадцатую попытку избежать неминуемое. На мои глаза набежали
слезы и потекли по лицу.
Некогда любимый мужчина сел передо
мной, продолжая сжимать тонкий ремешок от моего ошейника, который
сам ранее надел на меня.
— Попроси еще.
Я замолчала вопреки его словам.
Надежда снова умерла. А была ли она вообще? Кажется, только в
первые недели нашего «счастливого» замужества. Мой взгляд
остекленел, больше я не смотрела на точеный и хищный профиль мужа.
Моя вялая попытка не увенчалась успехом. Слезы резко высохли, я
приготовилась к тому, от чего буду отходить еще долго.
— Попроси, я сказал, — муж растянул
в довольном оскале губы, а потом наклонился ко мне и потерся своим
носом о мой.
Отвратительный жест, но пришлось
стерпеть.
— Не хочу, — выдавила я.
— А придется, нежность моя. Я хочу
поверить в твои слова, хочу почувствовать твою надежду.
Чертов маг получал извращенное
наслаждение от моих настоящих эмоций, особенно любил давать надежду
и тут же забирать ее. Эмоциональный перелом приносил ему чуть ли
большее удовольствие, чем охота, жатва или секс.
Только вот я уже не могла давать ему
то, что он хотел. Муж морально убил, лишил свободы, разбил сердце и
растоптал меня. Он посадил меня на привязь, заставлял спать на
коврике, как собаку, и есть пусть и золотой, но миски. Ему
нравилось обладать драконицей.
Звонкая пощечина и резкий рывок
моего подбородка вверх на какое-то мгновение вырвал меня из пучины
мучительных мыслей.
Кровь тонкой струйкой полилась из
губы, а муж с удовольствием медленно слизнул ее языком. Я задержала
дыхание от ужаса понимая, что сейчас будет, и уставилась в глаза,
которые начали менять цвет. Супруг присосался к губам и начал
тянуть кровь из ранки. Мне стало больно, но сопротивляться было
бесполезно.
— Я отпущу тебя. Сотру память, и ты
будешь свободна, — прислонившись своей щекой к моей, прошептал он
мне на ухо.
Я медленно закрыла глаза, понимая,
что это очередная уловка, еще одна ложь, чтобы вызвать во мне
необходимые эмоции. Он не сделает этого, так как уже плотно подсел
на меня и не отпустит. Будет мучить и мучить изо дня в день, на
протяжении всей моей оставшейся жизни. Я молчала, безразлично
взирая на него.
