Полина
Я снова слышу этот звук: тишину
вечернего города пронзает пронзительный вой сирены. «Скорая помощь»
летит в нашу больницу, и значит, что совсем скоро здесь появится
ещё один человек, которому нужно скорее помочь. Что ж, к этому я
готова. Смотрю на часы: почти четыре часа ночи. Или утра, кому как
больше нравится. У меня через две минуты начинается смена в
травматологическом центре.
Выхожу в вестибюль, и вдруг
навстречу – человек пятнадцать: молодые парни, все одеты почему-то
одинаково, в костюмы. Только без галстуков, но в остальном –
настоящие офисные работники. Мне становится интересно: чем это они
занимались посреди ночи? К тому же выглядят очень возбуждёнными.
Двое впереди тащат на себе третьего, у него левая часть головы
залита кровью. Она протекла на рубашку. Когда его усаживают в
пластиковое кресло, он устало откидывается на спинку, но при этом
внимательно смотрит вокруг. Словно обстановку оценивает.
– Где, чёрт возьми, врач?! – те
двое, притащившие третьего (он, кстати, выглядит старше них на пару
лет), бросаются к регистратуре.
– Вы кто, собственно, такие… –
начинает охранник – пожилой дядечка, который сидит тут, словно
божий одуванчик, и вся его работа в том, чтобы успеть нажать
тревожную кнопку. Увы, на сей раз он даже руку протянуть не
успевает: один из офисных подлетает к нему, хватает за голову
обеими руками и, пристально глядя в глаза, рычит прямо в лицо:
– Ты кто такой, чтобы нам мешать?
Хочешь, чтобы я твой позвоночник в оригами сложил?
– Нет, – бормочет охранник. Он явно
слишком давно служил в армии или полиции, а может, и вовсе…
– Просто решил показать, кто тут
главный. Да? – злобно интересуется незнакомец.
– Нет, что вы…
– Ну-ка, зубы сожми…
– Да что он… – это несколько человек
из медперсонала стоят и пассивно наблюдают, как мужчина занёс кулак
над охранником, явно собираясь ударить.
Я не даю ему этого сделать. Подбегаю
и хватаю за поднятое запястье.
Незнакомец медленно поворачивается,
смотрит на меня с презрением, проводя взглядом с головы до ног:
– Ты кто такая? Студентка?
– А по мне что, не видно? – киваю на
бейджик. – Я врач.
Мужчина кривит лицо и пытается
вырвать руку. Но я хорошенько вцепилась.
– Пусти, – шипит он сквозь зубы. –
Пусти! – с этим словом дёргает рукой с усилием, я резко отпускаю, и
он, чуть не потеряв равновесие, делает несколько неуверенных шагов,
натыкается на стену.
– Здесь медицинское учреждение.
Всех, кто не является пациентом и медработником, прошу на выход, –
требую от молодых людей, которые сверлят меня взглядами. Все, кроме
пострадавшего. Он глядит устало и с интересом.
– Да кто ты такая, чтобы указывать
нашему боссу? – тычет ещё один в меня пальцем.
– Я та, кто будет его лечить. В мои
должностные обязанности входит создание оптимальных условий для
лечения пациентов, – объясняю наглецу.
Тут пострадавший поднимает голову и
слабым голосом заявляет:
– Я не позволю женщине себя
лечить.
«Ну надо же! Да у нас тут сексист
высшей категории обнаружился», – думаю, глядя на него.
– Позовите мужчину-врача, – требует
он. Не просит, а именно требует.
– Вы видите во мне женщину? –
спрашиваю его иронично. – Я вот, как и остальные медработники, вижу
в вас только пациента.
Перевожу взгляд на молодых
людей.
– Не мешайте нам выполнять нашу
работу и покиньте помещение, – вновь требую от них. Кажется, я
начинаю догадываться, кто они такие: нечто вроде банды. Под
прикрытием легального бизнеса. Переродившиеся «братки из 90-х».
Вырядились в костюмы, сидят в офисе, но суть та же: есть главарь,
нечто вроде Шерхана, вокруг которого бегают Табаки.
– Похоже, эта девчонка не понимает,
– устало говорит их босс. – Выкиньте её отсюда.
«Что? Меня? Выкинуть?!» – внутри
вспыхивает возмущение. Машинально смотрю на охранника, но тот
замер, боится даже пошевелиться. Понимает: если успеет на красную
кнопку нажать, сам потом пациентом окажется. И не факт, что лечение
поможет. Оружия у молодчиков не вижу, но ведь и ногами и руками
человека можно так отделать… Знаю, о чём говорю.
