– Лана, зайдите ко мне, – звонок от главного редактора в самом
начале рабочего дня не предвещал ничего хорошего. Кажется, я знаю,
что сейчас будет. Вчера ведь наконец отправилась взять интервью у
заместителя мэра. Задание успешно провалила. Тот чиновник – старый
хрыч продержал меня в приемной битых два часа. Когда у меня уже
пригорало, его секретарша с ботоксным лицом и приторной, словно
приклеенной улыбочкой сказала: «Ах, простите, Герман Львович вас
сегодня принять не сможет, у него срочное мероприятие».
Ненавижу, когда так поступают! Каких сил мне стоило с ним
договориться! И каждый раз в ответ звучало: «Простите, он у мэра»,
«он уехал в командировку», «он на выездном мероприятии». У меня,
пока пыталась добиться встречи, возникло ощущение, что я –
брошенная любовница. Стараюсь увидеться, а он от меня отпихивается
руками и ногами. Вон, секретаршу выставил, словно собачку. Чтобы
лаяла и не пускала. Правда, я на себя лаять мало кому позволяю.
Характер не тот. Мне с детства говорят: «Лана, тебе мальчишкой надо
было родиться, вон какая ты смелая и даже отчаянная».
Я встала, схватила сумку со стула и, посмотрев зло в глаза этой
надменной секретарше, бросила, уходя:
– А знаете что? Плевать я хотела на интервью с вашим
начальником! Сам пусть теперь меня ищет!
И ушла, гордо постукивая каблучками по паркету.
Ох, достанется же мне теперь! Только теперь я не цокаю,
поскольку туфли остались под столом. Не стану же я по редакции весь
день в них ходить! Ноги отвалятся. Потому у нас тут среди девчонок
так заведено: пришла, переобулась в мягкое и удобное, и ходи, не
стесняйся. Все свои, коллектив у нас дружный. Ну, почти. В семье не
без урода.
Шагаю в балетках к кабинету главного. Он у нас – кот вальяжный.
Всеми делами заправляет его заместитель, Надежда Михайловна, а
Алексей Алексеевич сидит у себя в кабинете и слушает тихонечко
джаз. Он его обожает после того, как в молодости в Сан-Франциско
побывал. Привез оттуда кучу компакт-дисков, и хотя времена уже
давно другие, и все слушают музыку по интернету, наш главред
наслаждается стареньким музыкальным центром.
Вот и теперь. Вхожу, а он сидит с блаженной улыбочкой, прикрыв
глазоньки, ноги на стол положил и балдеет. Ну чисто кот на
завалинке! Не припомню, когда он кричал на кого-то. Или даже голос
повышал. Кажется, я стану первой. Ох, будет тебе сейчас, Ланка, по
мягкому месту!
– А, Светлана! – Алексей Алексеевич открыл свои бледно-голубые
очи, смотрит на меня приветливо. – Проходите, присаживайтесь!
Сама иду к столу для совещаний, приставленному к его
письменному, и сразу в бой:
– Алексей Алексеевич! Этот заместитель мэра – козел! Я битых два
часа проторчала в его приемно, но он так и не соизволил…
– Как? Вы разве ничего не знаете? – улыбочка с лица главреда
мгновенно сползла.
– Не знаю чего?
– Он же умер этой ночью.
Я брякнулась на стул. Хлопаю ресницами, но не взлетаю.
– Как это?
– Да видите ли, там такая история вышла, – неожиданно Алексей
Алексеевич пошленько так хихикнул и наклонился, чтобы я лучше
слышала его шепот. – Поехал он после работы с молодой любовницей
развлекаться. То да сё, ресторан, шампанское с черной икрой. Повез
потом ее в отель, а потом, – главред прыснул в ладошку, – случилось
нечто весьма пикантное. Помер чиновник, когда девица, уж простите
за подробности, оседлала его. Только бодрый на вид скакун оказался
стареньким конём, и в самый приятный для себя момент отдал Богу
душу.
Алексей Алексеевич снова хихикнул и ладошку убрал под стол.
Кажется, вытер об штанину.
– Ужас какой, – сказала я. – Так вы меня только за этим вызвали?
Думала, ругать будете?
– Разве есть за что?
– Ну, я там… мягко говоря…
– Так-так?
