Отряд «Сыны Лиллит»
Амон Накир – командир отряда
Измаил Пура`акх – Первый сержант
Дан Кальмия – искупитель-медик
Уриил Рухиэль – благословенный техник
Фарра Малачи – проводник силы Бога
Обитатели монастыря Метеора
Иегумен Ефим – настоятель монастыря Мегала Метеора
Воин-архидиакон Павел – приведший Деву
Симон – послушник
Жители Афона Опустошенного
Аппия – обездоленная, жительница святого Афона
Альфия – сестра Аппии, возжигающая веру
Моико – святая всевидящая
Дария – Святая воительница, одна из освободивших Афон
Силы Преисподнии
Абигор – наездник гончих, искусный воин
Маммон – Властелин Эгейской пустоши
Везельвул – главнокомандующий осадой Цивитас Деи
Асмодей – Искуситель праведных
Престол и стража Его
Иаков VI – Великий Архиепископ
Хеттура Флегонт – Мудрейшая, Главный архитектор
Хирам Пармен – Глава Стражи Престола
Призраки прошлого
Лиллит Бет-Нимра – заблудшая праматерь
Иаир Агаш – Старший среди равных
Другие
Бледная Сестра – таинственный сосуд.
Сквозь бронированное стекло смотровой башни монастыря Метеоры открывался мрачный вид. Тысячи километров выжженной, чёрной, мёртвой земли тянулись до самого горизонта, где сливались с ядовитыми тучами пепла и смрада в единую завесу великой тьмы. Казалось, в этом хаосе невозможно различить границу между небом и землёй. Но и это впечатление было обманчивым: далеко на севере полыхало зарево – столь яркое и яростное – горели города. Горели они неестественным, адским пламенем.
Амон Накир давно привык к этому зрелищу. Уже никто, кроме разве что архивариусов Святого Престола или служителей Инквизиции, не помнил, когда началась Великая война – когда Ад обратил хищный взор на землю и разверз врата, выпустив в мир кошмары, одно лишь упоминание о которых способно свести с ума. Уже никто не помнил, а может и вовсе не хотел помнить. Амона прошлое его не занимало, куда важнее было настоящее.
Он отошёл от окна, поправил разгрузку и принял вызов по коммуникатору. На связи был Фарра Малачи, мистик отряда и проводник силы Бога.
– Говори.
– Амон, игумен Ефим ждёт тебя в зале собраний, – отозвался Фарра с тяжёлым акцентом уроженцев Мёртвого моря.
– Иду.
Спуск со смотровой башни занял недолго. Амон шагал по ряду укреплённых сталью и молитвами коридоров. Монастырь был неприступной крепостью – одной из последних святынь, до которой ещё не дотянулись когти и жвалы выродков Геенны. И в этом была заслуга в том числе Амона и его воинов.
Здесь функциональность всегда ставилась выше красоты. Каждый поворот, дверной проём, угол и лестница были перестроены так, чтобы обороняться можно было малыми силами с предельной эффективностью. Повсюду скрывались системы автоогня, бронелисты, готовые укрыть защитников, и прочие чудеса техномантии. По угрюмым серым стенам тянулись переплетения кабелей и проводов, назначение которых оставалось для Амона загадкой.
Всюду на встречу или по пути сновали послушники, монахи, ученые или работники. Все были чем-то заняты или куда-то спешили. Двери открывались и закрывались, за одними кипела бурная работа, а за другими пели псалмы и читали молитвы. Монастырь дышал настолько, насколько позволял его возраст.
Миновав наполненные жизнью коридоры Накир оказался в Зале Собраний.
Он поражал контрастом. Его стены и потолки были искусно расписаны лучшими мастерами Нео-Эллады, а иконы и иконостасы сияли сусальным золотом. Библейские сцены оживали в красках, а строгие, но словно сочувствующие взоры святых устремлялись на главный стол.
Во главе сидел монах, возраст которого, казалось, приближался к столетию. Он поднял взгляд на вошедшего Амона и пригласил его жестом занять место рядом. Справа от старца возвышался массивный воин. Его латы – чёрные, с бело-лазурным кантом – сидели безупречно на могучем теле. По граням доспеха, словно паутиной, тянулись молитвенные тексты и распятия – защита от скверны и зла. Лицо скрывал закрытый шлем с личиной, изображавшая святого воителя Церкви прошлого; застывшее, скорбное выражение напоминало Амону посмертную маску.
