В сумеречной тишине послышались щелчки и нарастающий гул электрических ламп. Волна неонового света вырвалась из глубины первого этажа и плеснула в большие прямоугольные окна, где застыли нарисованные силуэты женщин в алертных позах. Над входом загорелась кислотно-розовая надпись Gaslight[1]: буква «G» мерцала, просыпаясь, дольше всех.
На улице было по-весеннему стыло. Огонек сигареты, забравшийся в фильтр, коснулся пальцев теплом, и Ясон бросил окурок в урну. Вирт-браслет на его руке завибрировал.
Восемь.
Следом за «Зажигалкой» разгорались остальные вывески Миллионной улицы. Ночь отступила в небо, и Ясон смог различить сфинксов с отбитыми носами у входа в клуб. У стеклянной двери замаячила белая сорочка вышибалы. Вдоль улицы потянулись первые посетители: слишком ярко одетые женщины, слишком вальяжно идущие мужчины.
Айрис он заметил издалека. Она шла рядом с группой юных искательниц приключений, которые явно успели подкрепить смелость парой бутылок шампанского. Ясон с усмешкой наблюдал за ними: Миллионная обманчива. Девушки почти наверняка вместо веселого бара попадут в самый отчаянный стрип-клуб, отсидят там час или полтора, бравируя развязностью друг перед другом, а потом под благопристойным предлогом оттуда слиняют. Хорошо, если без последствий.
Айрис отделилась от девушек и перебежала дорогу. Ясону казалось, что она движется внутри светящегося круга, как герой компьютерной игры. Слишком целеустремленная, слишком собранная для Миллионной улицы.
– Принес? – спросила она вместо приветствия. Звякнули серьги – треугольная металлическая пластина в правом, квадратная – в левом ухе.
– Да.
Ясон достал следующую сигарету и щелкнул зажигалкой. Язычок пламени отразился в глазах Айрис. Она терпеливо ждала, пока он затянется и выпустит в воздух плотный белый клубок дыма. Ее светлые волосы, белые джинсы и свитер были покрыты конфетти неонового света.
– Платеж пришел?
Ясон кивнул. Зрачки Айрис были огромными, радужка истончилась до цветного контура. Похоже, доза ей нужна срочно.
Лайт улучшает настроение. Это цифровое шампанское с пузырьками из храбрости, радости и ясности. Возможно, не самое лучшее, но зато оно отлично смотрится в неоновом свете дискотек.
Год назад Ясон обнаружил, что фотограф, с которым сотрудничала его галерея, зависает в цифровом кайфе сутками, и сумел отправить его на принудительное лечение. Поступок был продиктован суровой необходимостью – фотограф был неплох и уверенно шел по стопам Гурски[2]. На следующий день после выхода из лечебницы этот клиент попал под машину, и великолепных фотографий галерее все равно не досталось. С той поры с ролью спасителя Ясон окончательно завязал: каждый должен отвечать за себя. Только иногда следил, чтобы представители богемы, от которых зависел его бизнес, не плавили мозг совсем уж некачественным продуктом.
Достать хайтек для Айрис его попросили.
Вышибала, дежуривший у входа в «Улыбку сфинкса», озадачено поглядывал на Ясона.
– Я думала, здесь мы не будем привлекать внимание, – нахмурилась Айрис.
– Смотря чье внимание ты боишься привлечь. – Он затянулся и дважды коснулся пальцами плеча, как будто стряхивая пыль. Вышибала сдержанно кивнул и расслабился.
На другой стороне улицы два парня из Tres Colores[3] подошли к залетному продавцу лайта. Один закинул руку ему на плечо и легкими тычками направил в сторону переулка. Предыдущий дилер оттуда пока не вернулся.
Айрис проследила за взглядом Ясона и растерянно повела плечами: деловитость ее движений исчезла, уступив место подростковой нескладности:
– Что нам делать?
