БОЛЬШИЕ МАЛЕНЬКИЕ ЛЮДИ
Нам говорили: «Будьте взрослыми».
Я думала, это обязанность родителей.
А мы очень хотели быть детьми, но не получалось.
Глава 1. Птица в клетке
1
Мы приехали с папой электричкой на Ленинский проспект. Мама водила меня по гадалкам и ясновидящим, которые накидывали на голову платок и поливали сверху водой, а у папы был научный подход.
Папа поздоровался с сидящим напротив бородатым мужчиной, назвав Профессором. Папа говорил, что он «лечит гипнозом», поэтому сейчас я рассматривала бородача с испугом и любопытством.
– Как тебя зовут? – заговорил Профессор сердечным тоном. Подчеркнуто сердечным. Безлично-сердечным.
Я разочарованно уставилась на его бороду. Взрослый, а ничем не лучше ребенка. Считает, будто может скрыть от тебя что угодно, стоит только начать притворяться. Я ответила.
– Не волнуйся, – посоветовал мне Профессор с самодовольным видом. Дурак. Попробуй хранить спокойствие, когда на тебя смотрят двое взрослых и лгут друг другу. Или еще и себе?
– Что ж, нужно будет неделю приезжать на сеансы и все пройдет, – сказал Профессор. Все-таки он лжет только нам или еще и себе? Не поможет. Ничего не помогает.
Папа вскинул бровь и с недоумением рассматривал Профессорскую бороду, но промолчал. Он часто молчит, почти всегда.
На следующий день у Профессора меня положили на кушетку, выключили свет и сказали смотреть на монетку, которую водили туда-сюда на ниточке у меня перед носом. Профессор заунывно считал, и у меня начали слипаться глаза.
– Ты спокойна, ты абсолютно спокойна… – голос Профессора звучал отдаленно, как во сне.
Я не то чтобы спала, а дремала. Хлопок ладоней, и я проснулась. Голова гудела. Профессор был доволен собой и улыбался. Папа молча изучал меня.
Дома даже мама убавила громкость и вела себя тише обычного. Она изучала меня. Будь брат дома, а не в бассейне, он, наверно, тоже бы изучал меня.
На следующий день я также поспала на кушетке под размеренное бормотание Профессора.
На третий день я уже настроилась на неуютную дремоту в кабинете, и со скучающим видом поднималась по лестнице к кабинету Профессора. Было темнее обычного, тускло и неприятно. Был вечер, а в здании свет ярко горел только на первом этаже, и в кабинете Профессора. Профессор сразу встал из-за стола, стоило нам войти.
– Пойди-ка, прогуляйся по зданию, – бросил он мне. Я посмотрела на папу, но он лишь вскинул бровь, помолчал и сказал: «Иди, иди». Редкий случай.
– Там темно, – попыталась уклониться я.
– Иди, иди, – Профессор положил мне руку на плечо и тихонько подтолкнул. Отвратительный тип. Толкает меня в темноту. Я не хочу в темноту.
Я поплелась из кабинета. Пробираться по темным длинным коридорам с тусклым освещением над дверьми было не по себе. Я забеспокоилась. Жутковато. Я разглядела под ногами стрелку из бумаги, приклеенную к полу скотчем. Стрелка указывала вверх по лестнице.
Очередная проделка Профессора в попытке доказать, что чудеса возможны. Я же знала точно, что их не бывает.
Я медленно поднималась по лестнице. Внезапный громкий визг – я остолбенела и привалилась к стене. Сердце бухало в горле, дрожали руки. Сработала сигнализация машины во дворе. Всего лишь сигнализация. Еще несколько мгновений, визг громче и коридор погрузился в тишину. Я выдохнула и попыталась собраться с мыслями. Наверху послышался шорох. Послышался топот ног. Может, только показалось. Внезапно что-то с невероятным металлическим грохотом покатилось по ступеням. От неожиданности и страха я дернулась, ударившись плечом о стену. Грохот приближался. По лестнице катилось что-то металлическое и полое, судя по звукам удара. Я вжалась в стену.
Мимо прогромыхали металлические ведра с надписями белой краской: «пол», «кабинет 403» по бокам. Деревянные ручки стучали о бетон. Я глубоко вдохнула и выдохнула. Что за глупость. Я разозлилась.
