Зима, как и обещали приметы, выдалась суровой. Незадолго до Йоля
началась сильная метель, и всего за одну ночь весь Каэрлеон
засыпало обильным снегом, какого в столице Объединённых Королевств
не видывали уже много лет. Одно дело — когда едва заметные глазу
снежинки кружатся в морозном воздухе и тают, едва долетев до земли,
и совсем другое — когда даже по самым оживлённым улицам приходится
шагать по колено в сугробах. На телегах и в каретах передвигаться
стало и вовсе невозможно — только пешком.
Город обезлюдел. Мороз рисовал на окнах причудливые узоры,
похожие на серебряные фейские леса, подсвеченные снаружи неровным
светом уличных фонарей. Впору было порадоваться, что в кварталах,
приближенных к королевскому дворцу, было светло даже ночью, а
стража худо-бедно, но пыталась расчистить улицы. Впрочем, в этой
неравной борьбе снегопад пока побеждал.
Когда воды реки Аск сковало льдом, Элмерик забеспокоился: уж не
чьё ли это злое чародейство накрыло несчастный город? Но мастер
Каллахан, выслушав его, лишь пожал плечами:
— Это просто зима. Раз в сотню лет даже на юге выпадает
снег...
Бард сразу успокоился. У них в Холмогорье зимы были не в пример
суровее, чем в Каэрлеоне — особенно в горах, — но чаще всего
малоснежные. Прежде он никогда не видел таких огромных сугробов —
вот и заволновался.
Жаль, что йольская ярмарка так и не открылась: телеги с товарами
увязли в снегу ещё на подъезде к столице, а площадь замело так, что
деревянный помост и торговые ряды скрылись под пушистой белой
шапкой. Ходили слухи, что ярмарка всё равно состоится: нужно лишь
дождаться, пока всё растает. Но в ближайшие дни леденцов и имбирных
пряников можно было не ждать...
Элмерик очень расстроился: он всем сердцем жаждал обычной
предпраздничной суеты и даже заранее отложил денег на лакомства для
себя и друзей. Но, похоже, его печаль разделяла одна лишь Розмари,
охочая до пиров и танцев ничуть не меньше, чем бард. Тому же Джерри
на йольские гуляния было наплевать, или же он умело делал вид. Ведь
поначалу Элмерик обманулся, считая, что Джеримэйну и Каэрлеон
пришёлся не по душе, пока не обнаружил того сидевшим на крыше дома
(ещё до начала снегопадов) и в немом восхищении взиравшим на
лазурную черепицу дворцовых башен и алые флаги с гербовыми
королевскими коронами, реявшие на фоне пасмурного неба. Так что
уехать обратно в Чернолесье, чтобы зимовать там с мастером
Патриком, Джерри больше не собирался.
Что творилось с праздничным настроением Келликейт, Элмерик
понятия не имел. Та ещё до начала метели отбыла во дворец по
настоятельному приглашению Его Величества (скорее всего, тому
приспичило отыграться в фидхелл) и теперь не могла вернуться
обратно. Орсон же вообще жил во дворце с самого их приезда в
столицу, как и положено рыцарю короля, и бард, к своему стыду,
давненько не интересовался, как у приятеля дела.
Там же во дворце (вернее, в обширной дворцовой библиотеке)
остался и мастер Флориан со своим ручным вороном и книгой, в
которой был заперт призрак его сестры — чародейки Эллифлор. Его
доставили туда на попечение лучших королевских лекарей после Зимней
Битвы. Угроза жизни миновала, но Флориан был ещё слаб и лекари
запретили ему покидать дворец.
Прочих же старших Соколов, казалось, вообще не заботила
непогода. Как, впрочем, и отсутствие праздничного настроения.
Мартина и Шона бард видел только за столом во время обедов и
ужинов. С Каллаханом же встречался ещё и во время уроков, но
командир никогда не отличался словоохотливостью и говорить на
посторонние темы, не относящиеся к учёбе, не желал. Мастер Дэррек
опять был в отъезде (или, лучше сказать, «в отлёте»).
Элмерику было одиноко. Особняк, пожалованный Каллахану предками
нынешнего короля, оказался воистину огромным: можно было часами
бродить по коридорам и лестницам, но так никого и не встретить (в
первые дни Элмерик постоянно опаздывал к обеду, потому что никак не
мог отыскать гостиную).
