Сто двадцать пять… сто двадцать
шесть… да сколько ступеней у этой окаянной лестницы?! Я сбилась со
счета на сто тридцатой второй, но Маркус, крепко держа меня за
руку, все тянул наверх.
Многочисленные украшения на
запястьях и шее звенели при каждом шаге. Юбка алого свадебного
платья путалась между ног, корсет сдавливал грудь, из-за чего
дыхание участилось. В итоге я едва успевала за женихом.
Хотя нет, за мужем! Три часа назад
мы принесли друг другу клятвы верности в семейной часовне Замка на
краю. Свадебный пир был в самом разгаре. Гости ели, танцевали и
пили за наше здоровье, но мы сбежали. Точнее, Маркус меня
практически похитил.
— Подожди! — взмолилась я. — Куда ты
так торопишься?
Муж оглянулся на меня через плечо и
лукаво улыбнулся:
— Мне не терпится овладеть своей
женой. Это же наша брачная ночь!
Ответ вызвал у меня румянец.
— Мне тоже… не терпится, — смущаясь,
признала я.
И дело не только в первой близости,
хотя и в ней тоже. Но сегодня моя магия пробудится от ласк мужа.
Так уж заведено, что дар закрыт до брачной ночи. Только муж, с
которым магисса прошла обряд и обменялась кровью, может снять
печать.
Но я не понимала, зачем ради брачной
ночи взбираться так высоко. С какой стати Маркус выбрал спальню в
башне? В Замке полно других, более удобных.
Мы были на середине пути, а силы
меня почти покинули. Если так пойдет дальше, то добравшись до
кровати, я, рухнув на нее, потеряю сознание. И плакала наша брачная
ночь.
— Что за магия в тебе проснется,
Мараклея? — спросил Маркус на ходу.
— Мара, — поправила я по
привычке.
Не люблю свое полное имя. Слишком
официально оно звучит. Так меня знала воспитательница, когда хотела
наказать. Мне уже двадцать три года, ее давно нет, но озноб до сих
пор пробирает.
— Мара, — Маркус сжал мою ладонь, —
какая у тебя будет магия?
Я сбилась со счета сколько раз он
задавал этот вопрос.
— Я не знаю, — мой ответ был таким
же, каким и все прошлые разы, но кажется, муж не верил. А потому я
снова терпеливо объяснила: — Девушке с запечатанной магией ищут
подходящего мужа. Он должен быть достаточно сильным, чтобы
инициация состоялась. Но какой дар проснется после брачной ночи
невозможно предсказать. Моя прабабка управляла стихиями, бабушка
могла вырастить куст роз на голом камне, а матери подчинялись сами
скалы. Что собой представляет мой дар мы скоро выясним.
— До чего потрясающая жена мне
досталась! — усмехнулся Маркус.
Почудилось, или это была ирония?
Маркус не обладал магией, как и большинство мужчин. Так уж
сложилось, что именно женщины в Трехуровнем мире чаще всего
рождаются одаренными, среди мужчин это редкость, да и магия у них
обычно слабая. Но мне казалось, Маркус не из завистников. Неужели
ошиблась?
Но ведь это чистая правда!
Невозможно предсказать, какая магия пробудится в женщине. Может, я
смогу управлять ветром, а может, дождем. Или лечить болезни. Мне
оставалось лишь надеяться, что дар будет достаточно сильным, чтобы
возродить былое могущество рода.
Если же он будет похож на дар тети,
то это конец. Все, на что она способна – истреблять грязь. В Замке
на краю всегда чисто, но это не помогло нашему роду. Мы на грани
разорения.
— Умоляю, подожди, — попросила я. —
Или ты станешь вдовцом еще до брачной ночи.
Маркус вздрогнул. Не держи он меня
за руку, я бы не почувствовала. Но все же он остановился, а потом
повернулся ко мне:
— Если тебе тяжело, я тебя
понесу.
Я не успела ответить, как он
подхватил меня на руки.
— Ой! — пискнула я.
А Маркус уже поднимался со мной на
руках по лестнице. До чего же он сильный! И красивый. Темные,
слегка вьющиеся волосы, волевой подбородок, упрямая складка в
уголках губ и глаза – зеленые, как трава, которой так не хватает на
скалах. Повезло мне с мужем.
