Мышонок не хотел умирать. Было
что-то удивительно трогательное и одновременно героическое в том,
как он пытался вытащить из мышеловки прищемленный ею тоненький
хвостик. Как отчаянно дергал его, тихо попискивая. И всё еще
надеялся на чудо.
И потому, когда мужчина в бордовой,
расшитой галунами ливрее занес над ним кочергу, я вздрогнула. Страх
был такой, словно ударить пытались меня.
— Стойте! — закричала я и бросилась
вперед. — Не смейте этого делать!
Мужчина, всё еще не опуская поднятую
кочергу, повернулся в мою сторону. И на лице его явно читалось
удивление.
— Но, миледи, вы же сами велели мне
это сделать! Я пытался изловить его на протяжении нескольких дней,
и вот он, наконец, попался.
Он обращался ко мне так, словно знал
меня давно и хорошо. А вот я так точно видела его в первый раз.
Как в первый раз видела и этот дом,
в котором оказалась. Я просто проснулась сегодня в кровати, которая
была не моей. Посреди странной комнаты, где не было ни привычного
мне телевизора на стене, ни телефона на прикроватной тумбочке. Зато
был странный балдахин над моей головой, а на самой голове —
дурацкий чепчик, который в здравом уме и твердой памяти я бы ни за
что не надела.
Я даже подумала сначала, что всё еще
сплю и ущипнула себя за руку. И вскрикнула от боли. Нет, это точно
был не сон. Но что же тогда со мной случилось?
Я любила смотреть сериалы и читать
книги, героини которых попадали в другие миры. Но вряд ли могла
себе представить, что однажды окажусь на их месте. И я решила, что
прежде, чем я буду делать какие-то выводы, мне следует посмотреть
на себя в зеркало. Осталась ли я сама собой или попала в тело
другого человека? И нужно было еще попытаться вспомнить, что именно
произошло до того, как я сюда попала.
А потом я услышала странный шум,
словно в соседней комнате что-то уронили. Что-то очень тяжелое и
громоздкое, вроде стола или кресла. Вскочила с постели, накинула на
плечи халат, что нашла на спинке стула — он оказался длинным, до
пят — и выбежала в коридор.
Там было темно, но чуть впереди
темноту рассеивал лившийся из распахнутых настежь дверей неяркий
свет. Эта комната была похожа на гостиную. Предметы интерьера было
рассмотреть трудно, потому что люстра была не зажжена. А
единственным источником света был стоявший на столе канделябр с
пятью свечами.
И именно на этом столе и стояла
мышеловка с кусочком сыра, который наверняка и пытался добыть этот
маленький мыш. И неужели такому маленькому существу хватило
сообразительности потянуться к лакомству не носом, а хвостом? Тут я
не к месту задумалась, а есть ли в названии мышиной особи мужского
пола мягкий знак, и пропустила тот момент, когда в комнату вбежала
девочка лет пяти или шести.
Она встала между мной и столом и
сложив руки в умоляющем жесте, часто-часто заговорила:
— Леди Алиса, прошу вас, не убивайте
его! Я буду самой прилежной девочкой и никогда больше вас не
огорчу! Я выучу все буквы алфавита и научусь считать! И я больше не
стану вспоминать моих мамочку и папочку! Только, пожалуйста,
отпустите его!
Мне показалось, что у сурового
мужчины с кочергой во время этой речи подозрительно заблестели
глаза. И он тут же торопливо отвернулся, явно не желая показывать
свою слабость.
А прежде, чем я успела ответить,
из-за моей спины раздался еще чей-то, на сей раз женский голос:
— Мисс Сенди, что вы себе
позволяете? Как вы посмели выйти из своей комнаты в ночной сорочке?
Вы должны понимать, что это неприлично!
Я еще раз посмотрела на девочку. На
мой взгляд, выглядела она так, как и подобало ребенку ее возраста,
а длинная сорочка с кружевами была ничем не хуже платья.
— Разве вы не помните, что леди
Алиса запретила вам разгуливать по дому по ночам? — продолжал всё
тот же визгливо-истеричный женский голос.
