— Опять ты хрен добавляешь, — Соня,
моя соседка по комнате, недовольно наморщила нос.
— Сережа любит именно с хреном, —
улыбнулась я в ответ и положила в банку еще и дубовый лист. — Но
специально для тебя я закатаю пару банок без него.
Мои консервированные огурцы обожало
всё общежитие, и каждый сентябрь, начиная с первого курса, я делала
заготовки не только для себя, но и для однокурсников. Со
смородиновым и вишневым листом и укропом, с чесноком, с горчицей, с
перчиком — у меня были рецепты на любой вкус. Такие огурцы разве в
магазине купишь? Такие умела готовить только моя бабушка. А от нее
научилась и я.
— Посмотри за молоком на плите, —
попросила я Соню, — сейчас суп сварю, обедать будем.
Готовить я не просто умела, но еще и
любила. Я лишилась родителей, когда мне было тринадцать. А бабушка
уже тогда сильно болела. Вот и пришлось мне осваивать кулинарию,
чтобы кормить и себя, и ее. В тринадцать я научилась варить каши и
жарить яичницу, в четырнадцать – тушить мясо и варить супы, в
пятнадцать — печь торты и пироги. И с огородом я управлялась не
хуже бабушки – свои картошка, огурцы и зелень были для нас большим
подспорьем. «И кому только такая невеста достанется?» — вопрошали
соседки и настойчиво пытались свести меня со своими сыновьями и
племянниками. Но я так и не влюбилась ни в кого до самого второго
курса университета.
Сергей Пахомов перевелся в нашу
группу из другого вуза. Высокий, темноволосый, а еще умный и
начитанный. Нас с ним как-то сразу потянуло друг к другу. Но
по-настоящему парой мы стали только через год — уже на третьем
курсе. А сейчас, на четвертом, мы не могли дождаться защиты
диплома, сразу после которой собирались пойти в загс.
Софья послушно подошла к плите, но
смотрела не на кастрюлю, а в телефон.
— Соня, молоко убежит! — крикнула
я.
Подруга лениво поболтала ложкой и
хмыкнула:
— Ты бы лучше за своим Сережкой так
смотрела, как за молоком.
— Что? — не поняла я. — Ты о
чём?
Мы с Пахомовым доверяли друг другу
на сто процентов. Да и разве могло быть по-другому?
— Ну, до чего же ты наивная, Ларка!
— умилилась Соня. — Неужели, до сих пор не заметила, что на него
Задорина глаз положила?
Сердце кольнуло, но я постаралась
отогнать неприятные мысли.
— Ну, и что, что положила? Пусть
себе облизывается на расстоянии.
— Задорина не из тех, кто просто
облизывается. Она проглотит и не заметит. И я бы на твоем месте
прямо сейчас поинтересовалась, чем твой Сереженька занят. Потому
что пятнадцать минут назад, когда я возвращалась из магазина, мы с
Кариной ехали в одном лифте. И она нажала на кнопочку с циферкой
пять.
Пятый этаж был мужским. И именно на
нем находилась комната Сережи.
— У него завтра соревнования по
волейболу. Он сегодня выспаться хотел, — я старалась говорить как
можно уверенней, но голос всё-таки дрогнул.
— Значит, не пойдешь проверять? — не
унималась Софья. — Боишься разочароваться? А если нет, так пойди и
пригласи его на обед.
Конечно, можно было просто
позвонить, но я решила дойти до него сама — всего-то подняться на
один этаж. Не потому, что засомневалась, а чтобы Соне доказать, что
она не права.
Но дверь Сережиной комнаты мне
открыла как раз Карина Задорина. Из одежды на ней была только
футболка Пахомова, доходившая ей почти до колен. В нос ударил
аромат дерзких дорогих духов.
— Что ты здесь делаешь? И где
Сережа?
Я могла и не задавать этот вопрос —
ответ был очевиден.
— Сережа пошел в душ. Мы
только-только выбрались из постели, — Карина подошла к зеркалу и
поправила помаду на припухших, должно быть, от недавних поцелуев
губах. — А разве ты не знала, что мы теперь с ним вместе?
Учитывая, что Соня видела ее в лифте
только четверть часа назад, я хотела сказать, что они как-то
слишком быстро накувыркались в постели. Но не смогла — снова
предательски закололо сердце. Сил хватило только на то, чтобы
выдохнуть:
