Свет от лампы ложился на стол тёплым
золотистым кругом, словно маленькое солнце освещало спальню. И
темнота за окном, и ветер, изредка бьющий в стёкла вместе с мелкими
дождевыми каплями, не казались такими уж пугающими. В уютной
комнате царили покой и согласие, которые ничем невозможно
разрушить.
— Мина, не мешай. Я должна дописать.
— Девушка с живыми карими глазами и подвижным лицом немного
отодвинулась от сопящей в самое ухо растрёпанной девочки.
Худенькая малышка, уже переодетая в
ночную рубашку, с любопытством заглядывала старшей сестре через
плечо. Мина хотела разобрать, что же там пишет такая взрослая Лара:
она гордилась тем, что сестрёнка работает в городской газете.
— Про него пишешь?! Да?! —
нетерпеливо повторяла Мина. — Госпожа Ригг, учительница музыки,
говорила, что Часовщика не существует. Это всё выдумки полиции и
нечего верить во всякую ерунду! А ты как думаешь?! Лара, а Лара… Ну
Лара же! — Она играючи потянула сестру за мочку уха.
— Да-да. Это легенда, — рассеянно
отозвалась Лара, перечёркивая неудачную строчку в черновике новой
статьи. — Горожане любят такие истории. — Она мягко улыбнулась
сестре.
— Вильгельмина! — Голос мамы
повелительно прозвучал из глубины дома, он не допускал возражений.
— Ты видела часы?! Быстро в постель! Бэлла, проследите, чтобы
госпожа Вильгельмина легла спать.
— Видела, мама! — тоном примерной
дочери откликнулась Мина.
Она обернулась, но не тронулась с
места. Скоро в комнате появится гувернантка и уведёт маленькую Мину
в спальню. Приятнее чуть-чуть побыть с Ларой, а не скучать в
одиночестве, лёжа в кровати. Спать Мине вовсе не хотелось.
— Иди, мышка. — Лара легонько
подтолкнула Мину в тёплый бок. — Не серди маму.
— Не хочу, — надулась Мина. — Хочу
послушать про Часовщика.
Лара смирилась, отложила самопишущее
перо, потёрла лоб и вздохнула:
— Пошли, уложу тебя.
Мина, подскакивая на ходу, точно
маленькая пружинка, радостно направилась в свою комнату мимо
ожидающей Бэллы. Старшая сестра шагала следом, продолжая обдумывать
текст статьи, которую от неё ждали к завтрашнему вечеру. Всей
«взрослой» правды Лара никогда не расскажет, но в городе, где есть
«другая», теневая сторона реальности и даже дети слышали о
Часовщике, невозможно ничего скрыть.
Любознательная Мина почти каждый
вечер требовала «историю про Часовщика», и Лара заученно повторяла
одну и ту же городскую легенду, которой в Раттеме пугали детей.
Сестрёнка всегда слушала, замерев от восторженного ужаса, что ей не
мешало потом засыпать и спокойно видеть сны до самого утра.
— Часовщик приходит, когда мы спим,
— зловещим шёпотом начала вещать Лара, стоило сестре забраться в
постель. — Никто не знает, как он выбирает, кто не должен
проснуться. Взрослый или ребёнок…
Лара замолчала, подумав, что среди
жертв Часовщика никогда не было детей. Все тела, найденные полицией
Раттема, принадлежали молодым, полным сил взрослым. У журналистки
на этот счёт имелось несколько мыслей, но она отвлеклась…
— Дальше! — потребовала Мина.
Она была уже взрослой для подобных
сказок, но всё равно не отпускала сестру, пока не услышит историю
до конца.
— Часовщика невозможно увидеть.
Может быть, он и сейчас стоит рядом с нами, — скосив глаза в
затенённый угол детской, многозначительно сказала Лара. — Он
приходит на теневую сторону города, идёт по теневой улице...
— Ой! — Мина зажмурилась и натянула
одеяло на нос, изображая испуг.
— В это время из Пустоты всегда дует
сильный ветер и гонит по улицам перекати-морок. И горе тому
неспящему, кто не сможет усмирить собственный страх. Часовщик
ничего не боится: ветер и морок — его друзья. Он проходит по городу
мимо теней живых, мимо магов и заходит в дом…
