Роскошный зал освещен множеством люстр. По периметру горит
неоновая подсветка. Столы украшены букетами и просто ломятся от
еды.
Лора робеет. Ей непривычна такая роскошь. Вижу широко
распахнутые глаза сестры. Она переводит взгляд с барельефов на
стенах на стулья, украшенные золотой органзой. Банты, ленты. Серджи
постарался на славу.
Вымученная улыбка так и дрожит на моих губах. Мышцы лица не
слушаются. Вспоминаю, как он говорил со мной, как велел остричь мне
волосы. Буду его куклой. Ради Лоры.
И ради Лоры эта улыбка. Сестренке не надо знать, что я собой
жертвую. Хватит с нее горя.
Вижу, как резко она бледнеет, растерянно прикладывает руку ко
лбу. Только не приступ. Если он случится сейчас, то с Серджи
станется отменить помолвку. Денег не будет. Лечения не будет. Нас с
сестрой разлучат.
Болезнь сестры для него не тайна, но как отреагирует клан? Ведь
это бросит тень на нашу семью. Душевнобольная – так ее называет
тетка. Каждый раз при этом на ее лице брезгливость, перекошенные
злостью губы.
Делаю шаг.
Все взгляды обращены ко мне и сестре.
– Лора, спокойно, – сжимаю ее руку крепче.
– Тебе лучше снять ожерелье, – шепотом говорит она. – Оно
плохое. Сними сейчас.
– Тихо.
Я не могу его снять. Его застегнул на мне Серджи. Отказ от
подарка станет оскорблением. Боюсь даже представить его гнев. От
таких как он лучше бежать, но я как марионетка делаю шаги только в
одном направлении – к нему.
– Наша Лавирин, – тетушка подбегает ко мне.
Улыбка искусственная, гадкая. Мне хочется закончить этот фарс
немедленно, но не смею.
Медленно иду к возвышению, где ждет меня «жених». Серджи
расплывается в жутковатом оскале. Опять мне кажется, что у него
клыки. А глаза напоминают волчьи. Сердца у него нет. Был бы здесь
папа…
Подхожу совсем близко.
– И в знак своих намерений, я заключаю помолвку с этой женщиной!
– говорит он, явно торжествуя.
В этот момент слышу глухой удар.
Серджи подает мне ручку. Подпишу бумаги и моей жизни конец.
Почему-то больше всего жаль волосы, которые он велел отстричь и
перекрасить. Наверное, я не понимаю всей угрозы, исходящей от него.
Есть вещи и похуже стрижки, просто моей фантазии недостаточно,
чтобы их представить.
Еще один удар. Теперь оглядываются все гости. Смотрят на
широченные двери зала.
Моя рука дрожит.
– Подписывай, – рявкает Серджи.
Двери распахиваются настежь. Врывается запах снега и северного
ветра. Чувствую, будто бы нос колет снежинками.
В дверях фигура. Высокая и мощная. Хочется спрятаться.
Серджи оттесняет меня за свою спину.
– Привет, – бархатный голос заполняет все помещение. – Меня
почему-то забыли пригласить. Не подскажешь, почему, Сержди?
Некоторое время мой жених не отвечает. Его молчание я принимаю
за испуг, а таинственный гость делает шаг вперед, и я распахиваю
глаза в немом удивлении.
Саймар Тэйлен.
Внутри все трясется. Ручка выпадает из ослабевших пальцев и
катится по полу. Цепенею, не могу сдвинуться с места.
– Уходи прочь, Тэйлен, – рычит Серджи. – Это моя земля. Тебе
нельзя сюда ступать!
– Только если нет веского повода, – ухмыляется Тэйлен. – А у
меня он присутствует.
– И что привело тебя сюда?
Легкий жест рукой и поднимаются люди Серджи. Весь клан Калеос
встает с мест. Слышу металлический лязг. Оружие?
– То, что принадлежит мне. Как ты посмел протянуть руку к тому,
что по праву мое?
Тэйлен делает еще один шаг.
Тетя Хельга смотрит на него с превосходством. Всегда ненавидела.
Всегда опасалась. Но сейчас, под защитой клана Калеос, она может не
скрывать этих чувств.
– Тут нет ничего твоего. Прочь или пожалеешь.
– А я считаю иначе, блоховоз.
Оскорбление вызывает ошеломленный вздох. Серджи делает жест
рукой и его люди вскакивают с мест, достают оружие.
