Я иду одна по коридору, полному незнакомцев. Не ожидала, что церемония восхождения к Великому святилищу будет настолько абсурдной. Сопровождать меня никому нельзя, а сотне людей наблюдать за мной можно. Нельзя идти слишком быстро. Это бы значило, что я не ценю их присутствие, пренебрегаю им. Если буду медлить, решат, что я не уважаю их время и злоупотребляю той честью, которую они оказывают мне своим визитом.
Четвертая из пяти дочерей, я не привыкла быть в центре внимания, но иду без колебаний. Потому что знаю, как должна выглядеть со стороны. И все же я не додумалась отрепетировать проход босиком по ледяному каменному полу заранее. Интересно, отмораживал ли кто-нибудь ступни во время церемонии посвящения.
С одной стороны, хочется дойти поскорее. После свершения всех ритуалов мне надо будет медитировать в одиночестве, тогда я смогу подоткнуть под себя ноги и согреть их. С другой – церемония хоть и неприятная, но посильная. А вот предстоящий мне выбор – не очень.
Старшим сестрам было легко. Они взяли на себя совершенно определенные обязательства перед народом, и каждая невероятно хорошо им соответствует. Все думают, что я пойду по стопам сестер, и требования ко мне невысокие: следовать их примеру, не отсвечивать, сливаться с фоном.
Но каждый раз, когда я представляю такое будущее, оно давит на меня все больше, а я сама кажусь себе все меньше. Будто только я понимаю, насколько отличаюсь от других, будто только мне страшно, что неподходящая служба сломает меня, только я думаю, что это повредит и мне, и народу, которому я якобы должна служить.
Интересно, неужели никто из королевской династии Исталама не подходил к Великому святилищу с таким количеством сомнений? Сложно поверить, но ни один представитель королевской семьи с самого основателя не вышел с церемонии посвящения без четкого предназначения.
По ощущениям, проходит целая вечность, когда я достигаю конца коридора. Здесь я хотя бы вижу знакомые лица. Но менее одиноко от этого не становится.
Сперва я кланяюсь своей единственной младшей сестре, Карисе. Между нами всего пара лет разницы, но уже понятно, что она будет самой низенькой из нас пятерых. Иностранное происхождение отца проявилось в каждой из нас, кроме старшей сестры, в Карисе – маленьким ростом.
Она кланяется в ответ и язвительно шепчет:
– У тебя пальцы синие.
Конечно же, теперь я замечаю, как сильно замерзли руки из-за серебряных браслетов, которые я никогда не снимаю.
С ее стороны это очевидная колкость, попытка насолить мне. Мне, не имеющей над ней никакой власти, да еще и в чуть ли не самый важный момент моей жизни. Впервые с начала церемонии я жалею, что мне запрещено говорить, если того не требует ритуал. Карисе на самом деле тоже, хотя неудивительно, что ее это не волнует.
Пропустив хамство мимо ушей, я поворачиваюсь к самой старшей сестре, Ирьясе. Я не каждый день сталкиваюсь со скверным характером младшей, но легко могу догадаться, чтó ее так злит. И хотя платье на Карисе изящнее обычного, Ирьяса ее затмевает – даже одетая в простую белую облегающую тунику в пол и широкие штаны, как и у меня. Ирьяса – образец истальской красоты: тонкие руки, стройные ноги, кожа идеально смуглого оттенка, блестящие темные волосы. Не будь она так занята обязанностями коронованной принцессы, каждый художник в городе написал бы ее портрет. У Ирьясы слишком высокое положение, чтобы быть безопасной мишенью для гнева младшей сестры. В отличие от меня.
