Смерть пришла с севера в день, когда все радовались дождю.
Дождя, в отличие от смерти, очень ждали, потому что только он мог победить пыль. Ну а пыль на Объекте-803 была всегда: мелкая, никогда по-настоящему не оседающая, способная оказаться везде. Она покрывала кожу, путалась в волосах, скрипела на зубах и до слез раздражала глаза. Укрыться от нее было невозможно: в ярком солнце она вилась плотными клубами, и сквозь нее проходил каждый, сначала с непривычки гневаясь, потом привыкая. Новички допускали и еще одну ошибку: верили, что, если за хорошую работу получат столь редкое поощрение, как пять минут в душе, это им поможет. Рано или поздно им предстояло добиться этого бонуса – и разочароваться в нем: пять минут под слабыми струями мутной воды превращали пыль на коже в плотную корку грязи, и становилось только хуже.
Так что по-настоящему мог помочь лишь дождь, но дожди Объекту-803 доставались редко. По крайней мере, безопасные, а не те, что снимают с тебя кожу заживо… Но сегодня вот повезло: часов в пять утра в небе пролетела одна из «Птиц» – кажется, еще и серая… Черный Город расщедрился на ливень, которого с нетерпением ждали все, кто видел «Птицу» или слышал о ней.
Марк видел. Он и сам не знал, почему проснулся так рано – нужды не было, само получилось. Ему снова снилась дорога, в последнее время такие сны накрывали его все реже, но уж если наведывались, постоянно оставляли после себя тягучее чувство тревоги. Марк был недостаточно суеверен, чтобы принимать их за мистическое предупреждение – особенно при том, что после таких снов обычно ничего особенно плохого не происходило. Не хуже, чем любой другой день в Объекте-803. Просто Марк знал: если остаться в постели, вроде как давая себе время успокоиться, сон проползет в реальность, запомнится, а помнить такое он точно не хотел. Поэтому он сразу же поднимался, цеплялся за рутину, отправлялся на кухню – по-прежнему бодренько цветочную, предназначенную для большой семьи, но удачно выжженную солнцем, которое будто хотело поубавить градус радости и сделать это место куда более подходящим для Марка с его невозмутимым одиночеством.
Он никогда не тяготился тем, что живет в чужом доме – потому что мертвецам дома не нужны, а значит, дом был ничьим до прихода Марка. Такое уточнять не приходилось: кости прежних обитателей он нашел лично и сдал представителям Черного Города. Не достал только из дальней комнаты, розово-белой, кости там были совсем мелкие и нашлись под кроватью, прикрытые потерявшей цвет тряпкой. Марк велел чистильщикам разбираться самостоятельно.
С тех пор и кухня, и дом принадлежали ему. Он стоял у окна и потягивал кофе из кружки с неровно нанесенной надписью «Лучшему папе на земле». Тогда он увидел «Птицу», бурного восторга не почувствовал просто потому, что никогда не был на него способен, но про себя отметил: будет дождь. Наконец-то.
В первую половину дня небо оставалось обманчиво ясным, но это никого не смущало, «Птицы» не лгут и не допускают ошибок. Вот и теперь после полудня стремительно налетели тучи, образованные той дрянью, которую посланница Черного Города распылила в воздухе. Марк взял паузу, работы все равно не было. Халат он оставил в кабинете, в собственной одежде вышел на площадку перед больницей, когда с неба уже хлестали тугие струи ливня. Прикрыл глаза, поднял лицо к небу, даже улыбнулся, хотя не собирался. День оказался неожиданно хорошим…
А потом стал очень, очень плохим. Взвыла сирена – низкая, гулкая, как одинокий зверь, потерявшийся в водяной мгле. Марк, не ожидавший подобного, невольно вздрогнул, открыл глаза и обнаружил, что и он, и поселок утонули в густом жарком тумане.
