Мои руки проворно собирают букеты в нашем уютном семейном магазинчике «Цветочный дом». За окном не умолкает гул улиц Филадельфии – привычный фон для этого тихого места, в которое я вкладываю всю душу с тех пор, как у отца начались проблемы со здоровьем. Сладкий аромат свежих лилий смешивается с запахом влажной земли, и всё вокруг кажется таким привычным и родным.
Но на самом деле это не так, потому что меня здесь сегодня быть не должно.
– Клэр, милая, тебе не нужно было приходить, – говорит мама. Голос у неё тёплый, но с нотками беспокойства. Она поправляет вазу с подсолнухами, их весёлые жёлтые лепестки контрастируют с морщинками беспокойства у неё на глазах.
Отец согласно кивает. Он поливает ряд растений в горшках, и его движения медленнее, чем были раньше. – Тебе бы своим делом заниматься, а не о нашем магазинчике беспокоиться.
Я качаю головой. – Пока вы не наймёте нового работника, о чём я твержу вам уже несколько месяцев, я буду появляться в самые загруженные часы. В любом случае.
– Или пока твой брат не соизволит помочь, – поддразнивает мама, но в её голосе слышится нотка грусти.
При упоминании Джея у меня сжимается грудь. Я заставляю себя улыбнуться, сосредоточившись на нежных лепестках розы, которую подрезаю. – Да уж, мы обе знаем, насколько это вероятно.
Отец вздыхает, ставя лейку. – Клэр, мы ценим твою помощь, но твой массажный кабинет…
– Подождёт, – перебиваю я резче, чем хотела. Смягчив тон улыбкой, добавляю: – Правда, всё в порядке. У меня запись только ближе к вечеру. А сейчас я именно там, где должна быть.
Колокольчик над дверью звякает, оповещая о посетителе. Я оборачиваюсь, натянув свою лучшую профессиональную улыбку. В магазин входит мужчина в безупречном костюме. Он окидывает лавку быстрым взглядом, почти не скрывая нетерпения.
– Добро пожаловать в «Цветочный дом», – жизнерадостно приветствую я его. – Чем могу вам сегодня помочь?
Он едва смотрит на меня. – Мне нужны цветы. Что-нибудь впечатляющее. Деньги не проблема.
Я с любопытством приподнимаю бровь. – Какой-то особый случай?
– Нужно извиниться, – бурчит он, проверяя часы. – Перед женой. Я забыл о нашей годовщине.
Я мысленно морщусь. Сомневаюсь, что цветы ему теперь помогут, особенно учитывая, с каким недовольством он вообще идёт на извинения. – А, понятно, – говорю я. – Давайте посмотрим, чем мы можем вам помочь всё уладить.
Пока я вожу его по магазину, предлагая композиции и объясняя значение разных цветов, я думаю о Джее. Сколько раз он появлялся с такими же неискренними извинениями, как этот жест мужчины, обращённый к жене, пытаясь загладить свои очередные проступки?
Больше, чем я могу сосчитать, и, честно говоря, с проблемами отца со здоровьем, я начинаю ненавидеть Джея.
Покупатель останавливается на роскошной композиции из красных роз и белых лилий. Пока я её упаковываю, он нетерпеливо притопывает ногой.– Знаете, – говорю я, с привычной лёгкостью завязывая ленту, – цветы – это приятный жест, но это лишь начало. Настоящая работа начинается после.
Он смотрит на меня, впервые по-настоящему меня видя. – Что вы имеете в виду?
Я протягиваю ему букет. – Покажите ей, что сожалеете, поступками, а не только кошельком. Будьте рядом. Слушайте. Старайтесь помнить о важных вещах.
Он моргает, затем медленно кивает. – Я… Спасибо. Я буду иметь это в виду.
Когда он уходит, и колокольчик звякает за ним, я замечаю, что мама смотрит на меня с гордой улыбкой. – Что? – смущённо спрашиваю я.
Она качает головой. – Ничего, милая. Просто… у тебя такое доброе сердце. Ты всегда знаешь, что сказать людям.
Я пожимаю плечами, принимаясь за уборку на рабочем месте. – Ничего особенного. Просто здравый смысл, на самом деле.
