Глава 1. Лицо в окне.
Проснулся Александр Евгеньевич неожиданно. Просто кто-то взял его за волосы и вытащил из сна. Немного полежав, А.Е. начал мысленно считать. Сначала овец. Понял, что путает их с козами…
– Животные!
Почему то обиделся А.Е. Коровы тоже не то. В детстве ему часто приходилось их пасти.
– Жи-вот-ные!
– Все!
Понял А.Е. Сон исчез полностью. Ни слоны, ни обезьяны, ни кашалоты …
– а-а-а, ни зеленый попугай.
Уже вслух спел А.Е., сбрасывая с себя одеяло и глядя на экран мобильного телефона.
«05:32»
– Отлично!…
До звонка будильника оставалось 28 минут. «Ни туда, ни сюда» – эта странная бытовая фраза как нельзя лучше отразила общий порядок дел и настроения А.Е. Засыпать уже бессмысленно, вставать рано…
– Но что поделаешь…
Снова почему – то вслух подумал А.Е. и понял, что волосы, за которые его вытащили из сна, поднимаются. И не просто поднимаются, а, прямо, каким-то дыбом, о котором не раз слышал А.Е., но даже боялся себе представить.
На Александра Евгеньевича смотрели внимательно, неторопливо, вдумчиво. Смотрели, прожигая насквозь все нутро, два глаза. Конечно, не сами по себе, как в детских страшилках. Глаза были посажены на скуластом, вихрастом, чуть курносом мальчишеском лице. И лицо это смотрело на А.Е. через балконное окно. Смущало следующее:
5 этаж
05.32
А.Е. голый
шеи нет.
Т.е. не то, чтобы, мол, у него такая фигура, что шеи прям нет. Голова, типа, из туловища растет. Нет, в этом ничего страшного нет. Такая физиология. Тут все было намного хуже.
Тут не то что шеи – туловища не было.
Как такового. Просто лицо и все.
«Допился» – подумает читатель и окажется совершенно не прав. А.Е. не пил. Абсолютно. Ни грамма. Ни капли. Ни-ни. Ни-че-го! Что могло бы привести к галлюцинациям или к другим каким умственным отклонениям.
«Доработался» – подумал сам А.Е. Все-таки надо было ехать со всеми месяц назад в Швейцарию, на лыжах кататься. «Столько работы…» И вот результат – лицо на балконе. С другой стороны, в Швейцарии можно было сломать руку или ногу… «Но не голову!!!» А теперь что делать со сломанной головой? Шину не наложишь и костыли не спасут. «Топор? Очень смешно»
– Помоги!
Отчетливо прозвучало в голове А.Е. Он понял, что помощи просило ЛИЦО, хотя губы не шевелились.
– Пожалуйста!
Снова услышал А.Е.
И тогда он инстинктивно, медленно развел руки в стороны, плечи поднялись вверх, лицо его сделалось вопросительно-удивленным.
– Но как?
И вдруг мальчишка, а в том, что это был мальчишка, у А.Е. сомнений не было, испуганно посмотрел куда-то в сторону, еще раз взглянул на безумного А.Е. и исчез.
– Все!
Снова вслух подумал А.Е.
– Исчез.
Констатировал он. Но на всякий случай опасливо подошел к окну, открыл и выглянул наружу. Как он и предполагал, ни лестницы, ни веревки, ничего.
– Будем разбираться.
Уже почти весело пробормотал А.Е. перенес вес тела на правую ногу и затем резко рассек воздух правым боковым. Нырок, перенос веса на левую ногу и левый «крюк» снизу. Утренняя зарядка – это то, что А.Е. делал всегда несмотря на усталость, ураган, привидения или другие какие мелочи жизни. Через 10 минут лицо в окне стало чем-то нереальным и отошло на второй план.
Глава 2. ДедНаучФильм.
Алиса сегодня пришла в институт немного раньше обычного. Профессор Чернышевич, у которого она работала лаборантом, вчера вечером многозначительно пошевелив ушами, сообщил, что с утра ему потребуется много расходного материала: реагенты, растворы, колбы, ну и прочая «ерундистика». Да, и еще палка колбасы. «Краковской». Ничего удивительного. В прошлый раз пришлось искать ириски «Кис-кис». 89-го ода выпуска. Так что палка «Краковской» – ерунда. Найдем. Сегодня профессор планировал произвести переворот в научном мире, четвертый за этот месяц, поэтому настрой был серьезный. Однако это нисколько не умоляло его заслуг. Чернышевич был непререкаемым авторитетом в области … да в любой области Чернышевич был непререкаемым авторитетом, но особенно его вдохновляли физика и химия. И немного биология. И чуть география. Короче, все, что можно было изучить, он изучал. Да и институт, собственно, был создан на его деньги, которые достались ему по наследству от такого же безумного деда, как он, который и воспитал мальчика по своему образу и подобию. Родители погибли в автокатастрофе, когда ему было 3 года.
