ЧЕЙЗЕР
Глава первая. Вначале была легенда
Безлюдье, тревога и наползающий мрак близкой ночи -
вот что меня окружало. И еще тишина, такая неестественная и потому
оглушительная. Вокзал был пуст, его окна, частью разбитые ударной
волной рвавшихся тут не так давно бомб, частью целые и заклеенные
бумажными полосами, были темны и безжизненны; замершие на путях
искореженные взрывами и обгоревшие остовы вагонов и платформ
казались черными тенями на фоне темнеющего хмарного неба. Клочья
осенних облаков плыли над моей головой, порывами налетал холодный
ветер. Большие часы на столбе у края перрона во время последней
бомбардировки города союзниками остановились, их циферблат треснул,
и теперь они постоянно показывали четверть пятого - в это самое
время трое суток назад у вокзала начали рваться бомбы, сброшенные
"либерейторами". Каждый раз, когда я смотрел на них, сразу
возникала потребность проверить время, и я лез в карман за своими
часами. Наверное, я слишком часто это делал, это могло вызвать
подозрения. В последний раз это случилось минут пять назад, и
стрелки показывали без семи семь. Ждать осталось совсем немного,
потому что встреча с Лотаром назначена на семь.
Я узнал о ней два дня назад, в кафе "Луна" от
Марии. Мы с Лотаром прежде никогда не встречались, хотя в разведке
слово "никогда" лучше не использовать, под псевдонимом Лотар может
скрываться кто угодно - даже твой сосед или одноклассник. Мария
сказала мне, что Лотар уже год работает с местным Сопротивлением, и
ему удалось получить информацию огромной важности, которая очень
интересует Центр. Так что командованием приказано встретиться с ним
на перроне городского вокзала в пятницу в семь вечера, и на встречу
отправлюсь я. Условным знаком для Лотара будет журнал "Пари-Матч",
который я должен держать в левой руке. Все подробности Лотар мне
сообщит при встрече - так сказала Мария.
- За удачу! - шепнула она, поднимая бокал с вином. -
И да хранит тебя Бог, Андре!
Мария знает мое настоящее имя, но всегда использует
псевдоним, который мне дали в разведке - Андре Форжерон. Так-то я
Андрей Кузнецов, уроженец Москвы, недоучившийся студент журфака МГУ
- война помешала. А Мария родилась во Франции, в Париже. Ее отец -
французский коммунист, воевал в Испании в тридцать шестом году, а
мама русская, из эмигрантов. Мы познакомились в разведшколе в
Саратове, куда меня направили в октябре сорок первого, в самые
тяжелые дни обороны Москвы. Я тогда просился на фронт, написал
несколько заявлений, но в военкомате нашли мне другое применение.
Сочли, что работая под руководством специалистов из Пятого
Управления РККА, я принесу Родине больше пользы....
Часы в моем кармане издали мелодичный звон. Я
вздрогнул, достал часы, открыл крышку. Ровно семь. Лотар вот-вот
появится. Поежившись и поправив шляпу, я медленным шагом направился
к остановившимся вокзальным часам. Осколки стекол, усыпавшие
перрон, противно хрустели под моими подошвами. А потом услышал шаги
нескольких человек.
Они вышли из здания вокзала - не армейцы и не
эсэсовцы, "кеттенхунде", офицер в чине гауптмана и два солдата
фельджандармерии. Крепкие, рослые, откормленные, с до зеркального
блеска начищенными горжетами, в новенькой форме. И тут же
направились в мою сторону.
- Ире папирен битте! - бросил мне офицер, вцепившись
в меня наглым, господским и одновременно подозрительным взглядом
водянистых голубых глаз. Господи, какая противная у него морда,
настоящий нацист. Такой застрелит и не поморщится.
Я достал свой аусвайс, подал жандарму. Тот взял
документ брезгливо, кончиками пальцев, затянутых в лайковые
перчатки. В голове вспыхнула мысль, от которой меня жаром обдало:
как объяснить этому лощеному фрицу, что я делаю в семь вечера на
перроне полуразрушенного вокзала, на который уже четвертый день не
приходят поезда?
