В тот декабрьский день, сидя среди зрителей в студии ток-шоу, шедшего в прямом эфире, Джереми Марш чувствовал, что как никогда выделяется в общей массе: подавляющее большинство аудитории составляли женщины – мужчин на зрительских трибунах было меньше десятка. Одетый, как всегда, во все черное, с темными вьющимися волосами, голубыми глазами и трехдневной щетиной по моде, Джереми выглядел стопроцентным ньюйоркцем, каковым и был на самом деле. Внимательно следя за вещавшим со сцены гостем программы, он успевал поглядывать на привлекательную блондинку, сидевшую тремя рядами выше его. Его профессия требовала особой наблюдательности – умения все вокруг видеть и замечать. Джереми был журналистом, проводившим собственные расследования, а блондинка – одной из зрительниц, и, как настоящий профессионал, он, конечно же, не мог не заметить, насколько эффектно она выглядела в открывающем плечи топе и джинсах.
Кинув еще несколько взглядов на блондинку, Джереми решил сосредоточить внимание на госте программы – медиуме Тимоти Клоузене. Спектакль, который тот разыгрывал на сцене, должен был, по мнению Джереми, вызвать смех у любого здравомыслящего человека. Клоузен замер в торжественном ожидании, делая вид, будто прислушивается к голосам из загробного мира, и на его сосредоточенном лице, освещенном яркими лампами студии, застыло напряжение. Он вел себя так, будто все зрители уже стали его лучшими друзьями и между ним и каждым из них установились теплые, доверительные отношения. Подавляющее большинство зрителей – в том числе и привлекательная блондинка, и женщина, для которой в данный момент Клоузен проводил сеанс спиритизма, – смотрели на него с благоговением, как на посланца небес.
«Да, именно небес», – подумал Джереми. Ведь все люди уверены, что души их умерших близких находятся на небесах. Души, вызываемые медиумом на спиритических сеансах, всегда являются ему в ярком ангельском сиянии и излучают покой и умиротворение. Никогда еще Джереми не доводилось слышать, чтобы медиум вызывал души из другого, более жаркого места. Как ни цинично об этом думать, но на его памяти еще ни одна душа, «вызванная» с того света, не рассказала, как ее поджаривают на вертеле или варят в кипящем масле. Впрочем, нельзя было не признать, что шоу Тимоти Клоузена выгодно отличалось от других подобных спектаклей. Клоузен был неплохим артистом, чего никак не скажешь о большинстве шарлатанов, о которых часто приходилось писать Джереми.
– Я знаю, вам сейчас будет нелегко, соберитесь с духом, – проникновенно сказал в микрофон Клоузен. – Фрэнк передает вам, что наступил час вашего последнего прощания.
Женщина, к которой он обратился, казалось, была на грани обморока. Дама лет пятидесяти в экстравагантной блузке в зеленую полоску и с беспорядочно торчавшими во все стороны рыжими кудрями прижимала сцепленные в замок руки к груди, стискивая их с такой силой, что побелели пальцы.
Клоузен выдержал паузу, а затем торжественно положил руку себе на лоб, «входя в контакт с потусторонним миром», как он это называл. В студии воцарилась тишина, и все зрители в напряженном ожидании подались вперед. Эта женщина была уже третьей зрительницей, которую Клоузен выбрал для демонстрации общения с душами умерших, и все присутствующие знали, что вот-вот произойдет. Тимоти Клоузен был единственным гостем этого популярного ток-шоу, и все внимание публики сосредоточилось только на нем.
