Развидь меня я в этом мире
Проявленной быть не хочу
Я ничего не слушаю не вижу
И обо всем молчу
Аня сидела на пляже и очень боялась.
Песок был тёплым, солнце – жарким, подруга Машка радостно орала и махала ей руками из воды, но Аня реагировала слабо. Она и на Машку уже не злилась, и себя ругать перестала, ибо на злость нужны силы. Анины силы сначала уходили на то, чтобы разобраться, во что же она вляпалась, сегодня – на то, чтобы никто не заметил, что с ней происходит.
Мимо Ани промчался мальчик, обдал её песком и с разбега кинулся в воду. Его с криками догоняли ещё трое, догнали уже в воде. Стоявшую у берега Машку накрыло брызгами и визгом, она махнула рукой на Аню и тоже нырнула. Аня тут же про нее забыла.
Ей было страшно. Из жаркого июньского дня её затягивало во что-то непонятное, Машка назвала бы это другим измерением, тонким планом… Тонкий это план или толстый, Аня не знала, но там было странно, непривычно и непонятно. Да и не хотела Аня ни в какие измерения. Жила себе спокойно, доучивалась, скоро диплом, потом работа… И в целом понятная жизнь. А тут Машка с её вечным любопытством и общей восторженностью. Машка, лучшая подруга… и, скажем честно, единственная.
Аня знала про себя, что она человек закрытый и не шибко общительный. То есть часами сидеть в кафе и болтать она не будет, скучно это. И обсуждать сокурсниц и сокурсников, и их отношения тоже скучно. А рассказывать о чем-то своём Аня не хотела. И не потому, что считала своих приятельниц глупыми или боялась их реакции. Просто не хотела. Так её родители приучили. Чем меньше о тебе знают – тем тебе спокойнее. Но Машка… Она довольно легко прошла тот барьер, который Аня установила для окружающих. Не так – Машка этот барьер просто не заметила. Она хотела подружиться – и подружилась. Сначала Аня все ждала, когда же Машке, живой, весёлой и эмоциональной, надоест анина холодная отстранённость. Не дождалась. Машка болтала за двоих, причём иногда выдавала такое, что Аня вздрагивала. Машка не обращала внимания ни на анину подозрительность, ни на её периодические задумчивость и мрачность, что-то узнавала, куда-то Аню тащила… И, как ни странно, Ане это нравилось.
До той встречи, будь она неладна.
Машка прибежала с вытаращенными глазами и заорала с порога:
– Ты посмотри, кто к нам приезжает!… Это же чел из "Битвы"… этих самых… Ну, ты понимаешь!!.
Аня понимала. Машка была девушка в целом восторженная и в частностях склонная к некоторому мистицизму. Жили они в городке небольшом, но и в нем имелись йогини, которые по утрам медитировали на ковриках в парке, пара бабушек, к которым бегали гадать и снимать порчу, полуподвальный магазинчик "Лавка ведьмы", в котором продавалось много свечей, карт Таро и наборов рун в мешочках, а также скрутки трав, амулеты и талисманы. Машка покупала свечи, коллекционировала колоды карт и даже ездила на фестивали, которые Аня называла «просветлянскими». Машка обижалась, но не оставляла попыток завлечь подругу на очередной слёт «просветлян». Аня держалась стойко, но на челе из "Битвы…" дала слабину.
Ведь чувствовала, что не стоит. Как посмотрела видео, в котором тот обещал погрузить желающих в бездны тонкого мира и поднять на другие уровни – так сразу и поняла, что не хочет ни на какие уровни. Ещё сны эти начали сниться… Тогда было ещё не страшно – просто непонятно. У Ани были свои отношения с мистикой. Вернее – Аня очень старалась, чтобы этих отношений не было вовсе.
Чувствовала, что не стоит. Но пошла.
Машка выбралась из воды, отжала волосы и подошла к Ане.
– Уффф, как хорошо… Ты чего тут сидишь, пошли в воду, жарко же, – Машка мокрой рукой шлёпнула подругу по голой спине. Аня вздрогнула и испуганно оглянулась, но тут же взяла себя в руки:
