Глава 1. Идеальный день для ошибки
Разбитую вазу можно склеить. Рваную рубаху можно заштопать. Рану на теле можно залечить. Но место, о котором пойдет речь дальше, представляется чем-то более изничтоженным. Чем-то, что уже не починить, как ни старайся.
Дым… Мерзкий, едкий, вонючий. Его всегда было слишком много в Угольном брюхе. Он стелился по мостовым, пробирался в переулки между фабричными стенами, забивался в лёгкие – липкой, масляной сажей. Но в тот день он был особенно душным – будто сама Империя пыталась скрыть что-то важное. Что-то своё. Гниющее.
Люди в этом месте не видели солнца уже сотни лет. Улицы, вырубленные в скале, упирались в низкие своды, покрытые копотью.
Из ржавых труб сочился конденсат, и его монотонный стук сливался с гулом машин где-то в глубине тоннелей.
Рассветов тут не существовало – только вечные сумерки, пронизанные болезненно-жёлтым светом.
Улисс Вейт прижался к шершавой стене, стараясь не шуметь. Его пальцы нервно сжимали края плаща, пропитанного гарью и запахом машинного масла. Где-то наверху, за тяжёлыми чугунными воротами Цехового квартала, пронзительно выла сирена.
Он бросил взгляд через плечо. Улица была пуста. Лишь бледные тени мелькнули в подворотне. Главное – не нарваться на патруль.
Выдохнув, Улисс шагнул к неприметной двери с потускневшей вывеской «Мастерская точных механизмов». Герб на стене – медные шестерни, обвивающие череп. Раньше они вращались, но теперь стояли неподвижно: паровая магистраль, питавшая их, давно перекрыта.
Он постучал. Ржавые петли взвыли в ответ, будто ждали момента.
– Ты опоздал, – проскрипел голос из темноты.
Улисс переступил порог, и дверь тут же захлопнулась за его спиной. Воздух в мастерской был густым. Пахло металлом. Маслом. И чем-то едким, неуловимым – страхом.
Коренастая фигура заперла дверь и бесшумно двинулась к стойке, заваленной чертежами.
Морщинистое лицо, изрезанное угольной пылью, было ему слишком хорошо знакомо.
Гарретт. Когда-то лучший механик Небесного Утёса. Теперь – подпольный торговец схемами и последний человек, которому Улисс ещё доверял.
– Не брюзжи, старик, – пробормотал Улисс, сбрасывая плащ. – Паровая Инквизиция перекрыла мосты. Пришлось идти через Трущобный отстойник.
Гарретт хмыкнул, вытирая руки о засаленный фартук.
– Не запачкался, ваше пароблагословение?
Не дожидаясь ответа, он подошёл к массивному сейфу, встроенному в стену, и стал вращать барабан с цифрами. Шестерёнки щёлкнули. Замок скрипнул.
Из глубины он извлёк латунный цилиндр с гербовой печатью.
– Его откопали при закладке фундамента Северной фабрики – прямо под руинами старого капища. – Металл глухо ударился о стол. – А потом запретили. И забыли на годы. Всё это было ещё до кризиса.
Пальцы Улисса жадно сомкнулись на холодной поверхности, и на мгновение ему показалось, что металл пульсирует в такт его собственному сердцу. Цилиндр открылся с шипением. Внутри лежал свёрток пергамента, испещрённый чертежами. То, ради чего он жил эти два года. Миф? Ересь? Или единственный способ сломать машину Империи?
– Невероятно! – Чернильные линии плясали перед глазами Улисса. Он едва касался пергамента. – Но как ты…
Гарретт медленно потер ладони, счистив невидимую сажу. В трещинах его кожи мерцали микроскопические звёздочки металла.
– Последний похожий свиток бывший верховный догматик жевал дёснами на совете, запивая священным маслом! Теперь он кормит червей под чугунным собором. А я… всё ещё умею рыться в могилах прогресса.
Он впился взором в Улисса:
– Вопрос не в том, как я нашёл. Вопрос – готов ли ты к нему?
– К чему? – скептически выдохнул Улисс.
