Вера
Я настолько устала, что я впервые
пошла той дорогой к дому, по которой запретила себе ходить три года
назад. Прошло всего ничего, а у меня такое ощущение, что это было
очень давно, еще в прошлой жизни. И та, старая Вера, которая мне
теперь чужая, давно бы уже подбежала к орущему ребенку.
Я же стою на краю
детской площадки, как вкопанная, вот уже минут пятнадцать. Наверно,
со стороны выглядит очень странно, что молодая женщина стоит и, не
отрываясь, смотрит на восьми-девятимесячную девочку, которая
заходится в истерике. В то время как ее нерадивый папаша сидит тут
рядышком, на лавочке, и мирно спит!!!
У меня сжимаются кулаки от
накатившей ярости. Почему?! Почему вы там, наверху, черт вас всех
дери, даете этих сладких ангелочков вот таким вот папашам, которым
они и не сдались, раз он может преспокойненько спать, не слыша
криков дочери, а у тех, кто их ждет, годами не может зачать, их
отбираете?! Какого хрена?! Где эта чертова вселенская
справедливость?!
В следующий момент я делаю то, чего
бы никогда не сделала в других обстоятельствах, потому что когда-то
дала себе слово. Но сработал то ли материнский инстинкт, то ли
профессионализм, и вот я, кинув свои тяжеленные пакеты на землю,
несусь к этой самой девочке, которая практически выпала из коляски
в попытке дотянуться до соски, которую она уронила ранее. А папаша
так и продолжает спать, ни о чем не подозревая!
Я успеваю в последние секунды.
Поймала и схватила ее, когда она начинает вываливаться, а легкая
коляска валится на бок вместе с ней. На мгновение прижимаю девочку
к своей груди, прикрываю глаза и вспоминаю этот запах младенчества.
Запах детского кондиционера и смеси. Неповторимый запах
счастья.
Открываю глаза и смотрю на малышку,
которая от того, что ее наконец-то взяли на руки и обратили на нее
внимание, счастливо гулит, стараясь что-то мне объяснить. А я не
могу сдержать слез, потоком бегущих по моим щекам, и улыбаюсь ей,
стараясь рассмотреть девочку сквозь пелену, застилающую глаза.
Она похожа на ангела, самый
настоящий купидончик с пухлыми, румяными и сладкими щечками,
маленькими кудряшками пшеничного цвета, переливающимися на солнце,
небольшим, слегка вздернутым носиком и пухлыми губками бантиком. И
в настоящий момент этот ангелочек схватила мой палец и тащит в рот,
стараясь его укусить.
- О, да у тебя, малышка, зубки
лезут, - снова бросаю взгляд на асфальт рядом с коляской. Точно!
Там валяется яркий грызунок. Очевидно, малышка уронила и его вместе
с соской, начала плакать, и, раз никто не обратил на нее внимания,
сама полезла за предметом, который ее отвлекал и успокаивал.
То ли от того, что ор ребенка
прекратился, то ли на мой голос просыпается этот отец – молодец.
Сидит, потирает кулаками глаза, трясет головой, переводя взгляд с
коляски на меня с ребенком на руках и обратно.
- Что происходит? Почему вы держите
моего ребенка? – встает мужчина во весь свой внушительный рост и
тянет руки к малышке. – Отдайте мне дочку.
- Что происходит? Что происходит?! –
начинаю шипеть, как кошка. – А то, что еще бы какая-то доля
секунды, и ваша дочь свернула бы себе шею! Вот что происходит, пока
вы спите, вместо того, чтобы следить за малышкой!
Я ожидала, что сейчас мужчина
огрызнется и начнет лекции на тему: «Не лезьте не в свое дело» или
«Своих заведите и воспитывайте» и так далее и тому подобное. За
годы практики я их уже достаточно наслушалась и насмотрелась на
таких вот «яжотец». Но тут впервые мужчине удалось меня удивить. Он
стоит, почесывая затылок, и при этом выглядит смущенным и
растерянным.
- Вот черт, все же уснул…Вы не
подумайте, что я такой безответственный отец! Понимаю, со стороны
выглядит дико, но я клянусь, такое впервые случилось!
